Земледельцы

Выяснилось — сперва в разговоре с женой, потом с Сергеем Рушковским, наконец, с коллегами по школе, — что ему не подходит роль ординарного учителя. Хотя Пустовойт и преподавал слушателям — молодым казакам — почитаемый им самим курс земледелия и много занимался теоретической агрономией, он все чаще и настойчивее твердил, что скучает по земле, что надеялся прежде всего найти здесь базу для опытной работы, а нашел обыкновенные аудитории со школярскими досками, где агроном способен потерять квалификацию.

В разговоре с начальником школы, человеком неглупым и достаточно самолюбивым, когда дело касалось авторитета казачьей школы земледелия, Пустовойт выразился очень резко:

— Здесь имеются все условия для образцового ведения хозяйства. Половину времени наши воспитанники должны уделять практике. Все новое они не только должны слышать, но и проверять. Своими руками. Я придерживаюсь такой точки зрения. Негоже видеть пальцы этих сильных ребят испачканными мелом, а не землей. Нам нужно идти в ногу с веком и с наукой. А гак мы отстанем, господин полковник.

— Изложите ваши взгляды в письменной форме, — попросил начальник школы. — Я доложу о них в канцелярии наказного атамана генерал-лейтенанта Бабыча. Полагаю, что заявление ваше резонно.

За первой запиской Пустовойта, в общем одобренной в канцелярии, последовала другая. Теперь это был подробный проект создания опытного и образцового поля в «Круглике», а затем и третья: об организации коллекционного питомника — этой основы для проведения любой селекционной работы.

Можно предположить, что проекты учителя земледелия Пустовойта отвечали в какой-то мере самолюбивым устремлениям казачьих генералов. В их представлении область Войска Кубанского должна была подавать пример всем россиянам — доблестью своих воинов не только на полях сражений, но и высокими урожаями на полях степных.

С этого времени Пустовойт проводил больше времени в седле, чем за столом преподавателя. Он создавал опытное поле. Все слушатели школы были его солдатами. А учителя — его исполнительными офицерами. Дело огромное, требующее больших затрат и усилий.

Перво-наперво Пустовойт разослал по разным губерниям страны гонцов за образцами полезных для юга растений, наказав привезти возможно большее число сортов пшеницы, проса, кукурузы и подсолнечника. И пока воспитанники школы ездили, искали и набивали семенами свои походные сумы, Пустовойт так и эдак перекраивал карту землеустройства имения «Круглик». Сорта перекрестно опыляющихся растений, в том числе и подсолнечника, необходимо держать в строгой изоляции друг от друга, поэтому Пустовойту приходилось по-новому организовывать селекционные участки и питомники. Вскоре землю расчертили на квадраты, в ближнем дубовом лесу вспахали поляны для посева будущих гибридов, посеяли ленты многолетних трав — разделители полей, проложили дороги. Год напряженного труда, в течение которого проявился организаторский талант Пустовойта.

Василий Степанович и сам преобразился. Он похудел, лицо его покрылось непроходящим ровным загаром, состояние праздничной возбужденности не покидало ученого. Началось самое главное в его жизни, о чем он думал многие годы.

Один за другим возвращались охотники за растениями. Они выкладывали пакеты и узелки с семенами, Пустовойт принимал их как драгоценность. Особенным ого вниманием пользовались семена различных сортов подсолнечника.

Весной 1912 года он сам посеял в рядки 67 образцов масличного подсолнечника по схеме, которую составил после долгих раздумий. Рядки подсолнечника он разделил высокой кукурузой. Но некоторые рядки совместил. Зачем — это стало известно потом. Часть семян осталась для контроля.

В те дни он очень мало и плохо спал. Вставал среди ночи, садился к столу, чертил на листках все более сложные схемы, а когда жена окликала его и просила лечь, только отмахивался. Однажды утром, уезжая в поле, Василий Степанович как-то очень мягко сказал ей:

— Один, один — вот в чем трудность! Понимаешь, очень мало что успеваю сделать. Может быть ты, Маша?

Она показала на детские кровати.

— Я понимаю…

Постоял, потоптался на пороге — и ушел.

Через два дня Мария Николаевна уже работала па опытных делянках. Начался ее многолетний путь лаборанта и верной помощницы мужа.

Первое лето проскочило незаметно. Вот уже отцвели и поникли корзинки подсолнечника. Лаборанты и сам Василий Степанович заполнили десятки толстых тетрадей, описывая особенности новых для Кубани сортов. Пустовойт хотел знать все о подсолнечнике. И он узнал очень многое в это первое лето.

Прежде всего его поразила и даже испугала почти полная беззащитность культуры против подсолнечной моли. Когда настала пора уборки, трудно было отыскать и поле неповрежденные корзинки. Вот она, задача номер один! Как можно установить потенциальную урожайность того или иного сорта, если гусеницы моли успели высверлить где треть, а где и половину семянок? Что можно сказать о возможностях растений, если его подкарауливает агрессивная заразиха? Болезни и вредители почти полностью смазывали картину роста.