Земледельцы

— Зеленый чай поможет, — согласился Пошоходжа. Чайханщик поставил под кат обувь почетных посетителей и попятился к выходу. Он не слышал, о чем беседовали новые гости, а если бы услышал, то узнал бы вот что:

— Сначала пришли русские, а за ними революция, — начал Пошоходжа.

— Хоть русский, хоть мусульманин — все равно, — сказал мулло Бободжан. — Только нищие делают революцию.

— Вы правы, — согласился Пошоходжа. — А вы слышали, что натворила эта сволочь?

— Кого вы имеете в виду?

— Сына Урунходжи.

— Этого бродягу Саидходжу? Мне кое-что известно.

— Очень хорошо, что вам известно. Теперь я скажу, что мне известно. Если он попадет в руки Шарифбая, то с него живьем шкуру сдерут.

— А вы знаете, где искать Саидходжу?

— Сегодня не знаю, но завтра мои люди скажут. Тут в чайхане есть люди, которые знают, где находится этот негодяй.

— Да, быть ему без шкуры.

— Если он попадет в руки Шарифбая!..

Саидходжа поднялся по тропинке в гору Могула. На нем еще была шкура. Лучше б ее не было! Стояла такая нестерпимая жара, особенно здесь, в каменной пустыне, где солнце уже давно сожгло все травы.

Сейчас в горах можно было напиться только в Бедаге. Под сенью деревьев бил родник с ледяной водой. Небольшой родник. Отойдешь от него на два шага — и воды нет, опять пустыня. Всегда и во веки веков с того далекого времени, когда еще не было календарей, этот родник поил страждущих студеной алмазной водой.

С вершины холма Саидходжа уже видел Бедаг. Он шел к нему как в рай. Халат горел на плечах. Камни были раскалены, и жар проходил через подошвы сапог.

Он шел вниз по горной тропинке. Была не была! Пнул ногой камень, тот покатился в ущелье.

«Не так легко будет со мной справиться», — подумал Саидходжа.

Сколько там, на тропинке Бедага, может собраться людей? Ну, пятеро, а с пятерыми справиться нетрудно.

А им с ним нелегко. Легко или нелегко? Трудно — не трудно… Его друзья сейчас в чайхане Занбарчорсу готовят плов, а он должен бежать из Ходжента.

Путник на узкой тропинке думает не только о том, что ждет его впереди, а и о том, что он оставил. Вот перед ним изрезанный морщинами лоб отца. Лицо матери, на котором редко высыхают слезы, когда она видит своего непутевого сына. Может быть, в его жизни что-то и не так? Но как сделать, чтобы было так?

Конечно, его ищет мулла Шарифбай, ищут его кози Пошоходжа и мулло Бободжан. Но разве он виноват в том, что произошло?

У родника людей Шарифбая не было. Саидходжа наклонился к роднику и стал пить.

Всякий, кто посадит росток в землю, с нежностью наблюдает, как он набирает силу. Так и родители с надеждой растят своих детей. Не всегда успеешь подать руку падающему. Но родители хотят, чтобы дорога была прямая, и поэтому выбиваются из сил, и с огорчением глядят, если не по той дороге пойдет сын, а сын идет и учится жизни, падая и набивая шишки. Иначе как приобретешь мудрость жизни? Иногда она приходит поздно, а иногда…

Отец и мать Саидходжи трудно зарабатывали на хлеб.

В те годы сеяли хлопок гузу. Созревать-то он созревал, но коробочки не раскрывались. Зимой дехкане выдирали из плотной закрытой хлопковой коробочки маленький комочек волокна. Руки человека, который очищает гузу, становятся железными, потому что стенки хлопковой коробочки острые, они ранят руки.

Руки отца и матери Саидходжи были железными, их уже ничто не могло ранить. Они были тверже железа. Руки пахтакаши.

Раньше, когда встречали человека с седой бородой, спрашивали: «Ты что, с мельницы вернулся или прошел по улице Пахтакашон?» Пахта по-таджикски — хлопок. Люди, очищавшие гузу, — пахтакаши, занимали целый квартал. Здесь всегда в воздухе носился хлопковый пух.

Родители Саидходжи работали с утра до ночи. Иначе не заработаешь. Заработать надо было много, чтобы отдать сына в школу.

У Саидходжи была удивительная школа. Он не учился и дня, хотя ходил туда исправно. Он сорвался в первый же день. Сыновья баев и зажиточных крестьян пришли в школу с пшеничными лепешками. Саидходжа отнял белые лепешки и раздал их бедным ученикам, а богачам — ячменные. В тот же день он был сначала избит учителем, потом отцом.

Учитель был уверен, что этот парень никогда не станет человеком, поэтому можно и не учить его, лучше использовать его силу.

— Будешь приводить ко мне учеников, которые не ходят в школу, — сказал учитель. — Остальное время свободен.

Учителю было выгодно, чтобы больше учеников посещало школу, ведь каждый из них приносил ему что-нибудь из дому.

Утро Саидходжи начиналось с того, что он ловил мальчишек, убегающих с уроков, и, взвалив на спину, приносил их в класс.

Родители вскоре увидели, что школа ничего не дает сыну, и отдали его в ученики усто Рахимшеху — брату отца.

Усто — это звание, которое присваивается человеку не по указу, а стариками по его заслугам. У сто в переводе значит мастер. Прежде чем человек получит это звание, которое прочно прикрепляется к его имени, он должен много лет славно трудиться. Дядя Саидходжи Рахимшех был плотником, мастером своего дела. Как ни старался первое время Саидходжа, но усто вскоре сказал племяннику: