Земледельцы

Каждую из этих групп Зайцев, в свою очередь, разделил на две подгруппы: хлопчатники Нового Света — на происходящие из Центральной Америки (упланды) и Южной Америки (си-айленды, египетский хлопчатник[32]); хлопчатники Старого Света — на азиатские и африканские формы.

Так впервые многочисленные искусственные классификации хлопчатников были заменены такой, которая опиралась не на отдельные внешние признаки (выбираемые авторами произвольно), а на внутренние генетические отношения, увязанные с географическим происхождением и эволюцией.

За прошедшие с тех пор почти 50 лет намного расширилась коллекция хлопчатников, ученым стали доступны тысячи новых его форм. Во многом уточнена и зайцевская классификация. К двум его группам (теперь их называют подродами) Ф. М. Мауэр добавил третью — австралийскую. Впрочем, австралийский хлопчатник до сих пор изучен очень мало.

Но основы разработанной Зайцевым классификации остались незыблемыми.

В работах по систематике Зайцев избегал использовать понятие вида; в этом, думается, сказалась большая осторожность ученого. Слишком злоупотребляли этим термином его предшественники, благодаря чему важнейшее понятие биологии оказалось настолько запутанным, что разные авторы вкладывали в него различный смысл. Над этим вопросом много думал Николай Иванович Вавилов и в конце концов опубликовал одну из самых блестящих своих работ — «Линноевский вид как система», в которой дал такое определение вида, которое и в наше время принято большинством ученых. Но работа эта была написана уже после смерти Г. С. Зайцева.

Считал ли Зайцев свои подгруппы видами или полагал, что каждая из них подразделяется на несколько видов, остается неясным. Возможно, он и сам для себя не окончательно решил этот вопрос. Но Гавриил Семенович вовсе не ограничился разделением рода «госсипиум» на четыре подгруппы.

Он дал подробную характеристику внутреннего разнообразия всех четырех подгрупп, однако в основу положил не традиционный принцип деления на подвиды, разновидности и еще более мелкие единицы, а принцип, основанный на законе гомологических рядов.

Зайцев показал, что признаки во всех четырех подгруппах хлопчатника повторяются параллельными рядами, хотя каждая подгруппа и выявляет особенности, по которым их легко отличать друг от друга. Он привел таблицы рядов параллельной изменчивости и пришел к выводу, что «все указанные четыре группы хлопчатников выявляют полный параллелизм почти во всех признаках качественного и количественного значения, представляя очень хорошую иллюстрацию к закону гомологических рядов Н. И. Вавилова».

При перепечатке статьи «К классификации рода Gossypitim» в сборнике «Избранных сочинений» Г. С. Зайцева (1963) от имени редколлегии сделано примечание, в котором оспаривается ее центральное положение. В примечании говорится, будто бы, «основываясь на ботанико-агрономических признаках хлопчатника, можно лишь подчеркнуть большую условность этого закона» (то есть закона гомологических рядов). Однако не все члены редколлегии были согласны с таким примечанием. В архиве Ф. М. Мауэра сохранилась подписанная им копия «Замечаний к «примечаниям» И. С. Варунцяна к избранным трудам Г. С. Зайцева».

Ф. М. Мауэр писал: «С этим пространным примечанием я совсем не согласен (подчеркнуто Ф. М. Мауэром. — С. Р.). Это не примечание, а критика гомологических рядов, и здесь она неуместна»[33].

«Эта маленькая работа представляет шедевр исследования культурного растения». «Вся особенность заключается в том, что это исследование является действительно всесторонним, основанным на глубоком знании экологии данного растения, отношения его к теплу, свету, влаге, притом в аспекте не только стационарном, а в аспекте географии, в связи с географией распределения хлопчатника <…>. Я могу заявить совершенно определенно, со всей ответственностью за каждое слово, что действительно более глубокого исследования по хлопчатнику мы не имеем во всей мировой литературе»[34].

Так говорил Николай Иванович Вавилов на траурном митинге по случаю внезапной кончины Г. С. Зайцева. А полутора годами раньше, получив от него эту статью, он писал Гавриилу Семеновичу: «Работа превосходная, с большим интересом запоем прочитал ее. У меня большое желание немедленно ее напечатать даже без рисунков, она и так хороша <…>. Послезавтра уже пошлем Вам русскую корректуру. Это Вам лучшее доказательство оценки нами Вашей работы. Работу, думаю, необходимо полностью перевести на английский язык»[35].

А через два месяца Николай Иванович писал:

«Надо Вам теперь всерьез приниматься за монографию. Проблемы влажности, все это важно; но для того, чтобы имя Ваше было бессмертно, нужна хорошая ботаническая монография, и пора за нее приниматься».

Поначалу Гавриил Семенович не знал, как подступиться к такому большому и ответственному труду, но постепенно контуры будущей монографии стали складываться в его голове. В сущности, он многие годы готовился к этой работе и написать ее мог в сравнительно короткий срок.