Землепроходец Ерофей Хабаров

Администрация Сибирского приказа доложила в Боярской думе о присоединении Амура к России и добилась именного указа царя о награждении Хабарова и его войска, деятельностью которых этот акт был осуществлен. Кроме того, А. Н. Трубецкой убедил правительство в необходимости послать в Даурию в 1653 г. в помощь Хабарову 3-тысячное войско во главе с окольничим и воеводой кн. Иваном Ивановичем Лобановым-Ростовским. Набор служилых людей планировалось произвести в Москве, городах Поморья и Сибири. По подсчетам Сибирского приказа, для переброски войска через Западную Сибирь в Восточную требовалось не менее 140 речных судов — дощаников. Их строительство поручалось поморским и верхотурским плотникам, «которые наперед сего для воеводских и для хлебных отпусков суды делали». Раскладка была такой: плотники из Поморья строили 80, а из Верхотурья — 60 дощаников. Повинностью готовить строевой лес облагались крестьяне трех западносибирских уездов: Верхо-турского, Туринского и Тюменского. Обеспечить хлебными запасами даурских ратников должны были крестьяне Поморья и Верхотурья.

Напоминания о подготовке к весне 1653 г. дощаников и хлеба неоднократно посылались в 1652 и 1653 гг. тобольскому и верхотурскому воеводам, которые несли ответственность за это дело. А сама переписка Москвы с Сибирью о посылке войска Лобанова-Ростовского в Даурию заняла не один столбец тогдашнего делопроизводства.

Но пока замысел послать на Амур большое войско был еще на бумаге, Сибирский приказ направил туда московского дворянина Дмитрия Ивановича Зиновьева, которому поручалось досконально ознакомиться с делами на месте и отдать нужные распоряжения к приходу основных ратных сил.

По поводу Францбекова Сибирский приказ в феврале 1652 г. вынес частное определение: организовать розыск о его злоупотреблениях и послать в Якутск в качестве государственного сыщика стольника Ивана Павловича Акинфова, который в то время уже нес службу в Сибири. По окончании розыска Акинфов должен был заступить вместо Францбекова на воеводство и исполнять эту должность до своей замены новым воеводой.

ГОСУДАРЕВЫ СЫЩИКИ

В 1652 г. Акинфов прибыл в Якутск. Его назначение сыщиком было не случайно. За Акинфовым закрепилась слава очень честного и добросовестного человека, неспособного идти на компромисс со своей совестью. Известно, что после якутского воеводства Акинфову предложили заменить в Енисейске воеводу Афанасия Пашкова. Принимая дела, Акинфов обнаружил массу вопиющих злоупотреблений, допущенных? своим предшественником. Например, Пашков незаконно присвоил 1000 руб. казенных денег, полученных в Иркутске от продажи кваса. Акинфов предложил Пашкову сдать эти деньги в казну. Тот его попросту не понял и, в свою очередь, порекомендовал новому воеводе впредь поступать аналогичным образом. Мало того, Пашков предлагал Акинфову крупные взятки мехами и деньгами при условии, если тот закроет глаза на жалобы населения, а пущих жалобщиков бросит в тюрьму. Возмущенный Акинфов наотрез отказался это сделать, заявив во всеуслышание: «Так плутать не хочу!» В ответ Пашков бранил Акинфова «матерно» и осадил его в доме, используя верных себе служилых людей.

Действиям и выводам таких верных служак, как Иван Акинфов, Сибирский приказ доверял и использовал их для разбора каверзных дел.

По прибытии на воеводство в Якутск Акинфов нашел денежную казну города пустой и отписал в Москву, что «в Якутске денег нисколько не заехал». Зато при обыске, сделанном в доме Францбекова, сыщик и его помощники обнаружили массу кабальных записей (в том числе только на Хабарова на 7000 руб.), большие суммы денег, а также значительное число соболей, происхождение которых Францбеков вразумительно объяснить не мог. Стоимость имущества, денег и кабальных записей, изъятых сыщиком у Францбекова, составила в сумме 12742 руб. 65 коп. После челобитной Францбекова в Сибирский приказ по царскому указу ему вернули часть мехов на сумму 2000 руб. Остальные меха и меховые шубы не мешкая отправили в Москву. Конфискованные у Францбекова деньги и кабальные записи были переданы в якутскую казну на жалованье служилым людям и городские расходы.

Следует отдать должное новому воеводе; Он не остался безучастным к экспедиции Хабарова, пытался разобраться в обстановке на Амуре, проявил живой интерес к перспективам освоения русскими этой реки и ее притоков — Уссури и Аргуни. Он внимательно беседовал с каждым, кто приходил с Амура.

Доказательством этого интереса явились записи расспросных речей служилых и охочих амурских казаков, тунгусской женщины Даманзи и других очевидцев похода Ерофея Хабарова и его товарищей, беседовавших с Акинфовым в Якутской приказной избе.