Земли разведчик (Марко Поло)

За дворцом коридор шириною в шесть шагов и такой длины, что человек в конце коридора казался шахматной фигурой. С каждой стороны коридора по десяти дворов, устроенных наподобие монастырей, с портиками. В каждом дворе пятьдесят комнат с садами при них, и здесь жили тысячи девиц, которые тешили царя.

С девицами царь катался по озеру в барке, крытой шелком.

Сад был разбит на рощи, и сюда, кроме царя, не ходил ни один мужчина. Сюда приходил царь с девицами.

Здесь они купались в озерах и руками ловили зверей для царя. Звери те были ручные. Здесь же обедал царь.

Он не знал даже названий родов оружия.

Так рассказывал китаец-купец.

«А теперь, — пожаловался купец, — песок заносит наши гавани. Пираты усилились, пошлины выросли. Впрочем, вы сами знаете все, что вы знаете».

Так говорил китайский купец с Марко Поло, пробуя его душу.

Марко Поло писал о монголах так, как арабские писатели писали иногда о франках, рассказывая о благоразумной жизни варваров.

В купеческом городе Марко Поло чувствовал себя почти китайцем.

Для китайцев же Марко Поло был варваром, чужим, тяжело ступающим, плохо пахнущим.

Но завоевания приучили китайцев к иноземцам.

Наука, полуизгнанная из столицы, нашла приют в купеческих домах. Купцы стали философами и читали уже не только для них созданные романы.

Философом был купец, который говорил с Марко Поло.

Марко Поло уезжал из города Кинсая с большими подарками.

При отъезде спросил он купца, что подарить ему.

Ответил купец:

— Только воздержность утешает человека. Самые воздержанные люди в мире, как известно это даже моему слабому уму, — монахи даосские[123]. Они люди высоких совершенств, они сидят как трупы, стоят как дерево, движения их как гром, и ходят они как ветер. Воистину они люди чуда. Среди них величайшим был Чан-Чунь, человек с великими совершенствами. Родился он в горах, и сам Чингисхан вызывал его для мудрой беседы, но он говорил грозе мира о высшей добродетели — почитании старших.

Прекрасны женщины нашего города, нельзя их забыть. Возьмите с собой духи, господин. Но высшее счастье — не желать. И это счастье знают монахи даосские.

Всю жизнь они едят одни отруби, положивши отруби в воду.

Голову и бороду бреют, одеваются только в белое и черное.

Так живут монахи даосские. Великий хан дал им сейчас большие земли и почести. Вчера один из них посетил мой презренный дом и удостоил меня беседы.

Он сказал:

«Вчерашняя мысль не оставляет следов, то же и дела настоящего дня. Лучше всего покинуть то и другое и проводить дни в постоянной пустоте».

Еще он сказал:

«Падают города, но зеленые деревья становятся гуще и гуще, и редко ветерок прорывается глубоко в ветви, оперенные зеленой листвой».

Наш народ, скажу я вам, крепкий, не как камень, а как земля; страна наша крепка, как ива, хотя и меняет имена с каждой династией.

Марко Поло не захотел продолжать опасный разговор.

— Друг, — сказал он, — что привезти вам в подарок? Может быть, цветы из сада хана утешат ваш взгляд?

Купец ответил:

— Высок бамбук в саду хана, а глаза вашего слуги и младшего брата стары. Бамбук хана растет быстро. Пыль гонцов ест мои глаза. Этот бамбук чрезвычайно красив — вероятно, после опустошений войны нельзя много достать его. Теперь я состарился, наступает срок моего возвращения, — удели мне несколько десятков стволов, они будут закрывать зрение. Нам жаль, когда мы теряем какую-нибудь вещь, тем более жаль большую страну.

О попытке возмутить город Еанбалу

Хорошо были охранены китайские стены от китайцев. Называя областью Китая то, что сейчас называют Северным Китаем, и именем Манги — южную часть страны, Марко Поло пишет:

«Во всех областях Китая и Манги и в остальных его владениях есть довольно предателей и неверных, готовых возмутиться, а потому необходимо во всякой области, где есть большие города и много народу, содержать войска; их располагают вне города, в четырех или пяти милях; а городам не позволено иметь стены и ворота, дабы не могли препятствовать вступлению войск. И войска и их начальников великий хан меняет через каждые два года. Так взнузданные народы остаются спокойны и не возмущаются.

Войска содержатся не только на жалованье, которое великий хан определяет им из дохода области, но и живут также своими многочисленными стадами, мясом, которое продают в городе, и на эти средства покупают, что им нужно. Войска расположены в разных местах, в тридцати, в сорока и шестидесяти днях. Если бы Кубилай собрал половину их, было бы их такое множество, что и не поверить».

Государство управлялось двенадцатью советниками. Среди них был некий сарацин по имени Ахмед.

Монгольским князьям и ханам Кубилай не доверял. Вот почему у него был такой большой двор. Он старался иметь всех возможных врагов у себя перед глазами, и возил их с собой, и одевал их, и поил их, и держал против них стражу.

Ахмед распоряжался всем управлением, наказывал преступников. Хан все делал по докладу этого сарацина. Если тот сарацин желал погубить кого-нибудь, говорил хану:

— Такой-то заслуживает казни. Оскорбил он ваше величество так-то.

Великий хан всегда отвечал: