Земля 2.0 (сборник)

Антон покраснел от стыда, затем побледнел от гнева. Хлопнул дверью и на следующий день явился на вербовочный пункт. Потом они встречались еще раз – последний. За сутки до окончательного решения отборочной комиссии, когда из сотни кандидатов осталось восемь. Мужской экипаж и женский. Это означало, что при любом решении комиссии Антон с Викой расстаются навсегда.

Длительные разнополые экспедиции сплошь и рядом не справлялись с задачами, заканчиваясь гибелью экипажей. Любовь и ревность, заточенные в замкнутом пространстве, со временем зачастую принимали чудовищные формы и приводили к трагедиям. За полсотни лет до старта к Харизме команды стали составлять исключительно из гетеросексуальных индивидов одного пола.

– По крайней мере, одному из нас повезет, – сказала Вика, прижавшись к Антону так крепко, словно старалась вживиться в него, впечататься.

– Да. Тому, кто полетит, повезет.

– Ты ошибаешься, – прошептала Вика едва слышно. – Повезет тому, кто останется. Ты не представляешь, сколько раз я кляла себя за то, что тебя вовлекла.

* * *

Из очередного туннеля «Одиссей» вышел на третьи сутки. Безделье на борту враз закончилось, сменившись предшествующей новому переходу рутиной. Профилактика двигателей, проверка оборудования и корректировка курса всякий раз занимали немалое время.

После смерти Тоширо должность капитана решено было упразднить. Специализацию членов экипажа тоже. Каждый из троих был универсалом, способным выполнять обязанности навигатора, бортинженера, врача… И каждый был способен довести судно до цели, даже оставшись один в случае гибели остальных.

– Шестьдесят пять лет, – сказал Васко, завершив сверку звездного неба с корабельными картами, – когда мы вернемся, нам будет по шестьдесят пять. Если будет. Если вернемся.

Смуглое и горбоносое, с усиками в ниточку лицо Васко за последние месяцы осунулось, стало унылым и, казалось, побледнело. Некогда густые вороненные волосы до плеч поредели и выбелились сединой.

– Взбодрись. – Франсуа хлопнул напарника по плечу, улыбнулся задорно. – Чувствую, не станем мы возвращаться. Осядем на Харизме, обзаведемся домами, семьями. А то и на корабле можем жить – лучше любого дома, да и привычнее.

Был Франсуа слегка полноват, невысок ростом и круглолиц. А еще был он отчаянным оптимистом – спокойным, улыбчивым и надежным. Антон не помнил, чтобы Франсуа хоть раз на что-то пожаловался, – он всегда пребывал в одном, ровном и доброжелательном настроении. И щедро делился им с остальными.

– Я бы хотел пожить на старости лет дома, – задумчиво проговорил Васко. – Под Севильей где-нибудь или под Барселоной, а не в глуши за десятки световых лет от них. В доме на берегу или…

– А по мне так все равно, где жить, – прервал Франсуа и заулыбался, готовясь выдать очередной анекдот, из тех, что знал во множестве. – Старого француза одолела раз ностальгия. Пребывал француз в это время на Марсе, ишачил на обслуге космического лифта. И – седина в бороду – сох по одной медсестрице, словно выполотый сорняк.

Антон не слушал. Он вдруг поймал себя на парадоксальной мысли, что согласен с обоими. Состариться на Земле было бы неплохо. Но и за тридевять земель от нее тоже терпимо. С полминуты Антон размышлял почему. Потому что неважно где, но я должен быть с ними, понял он. У меня кроме них никого нет. И ничего.

За долгие годы горячий импульсивный Васко и веселый добродушный Франсуа стали не просто напарниками или друзьями. Даже не братьями. Видимо, они превратились в часть его самого, в часть, без которой существовать немыслимо. Впервые Антон ощутил это после смерти Тоширо. Было так скверно, что он едва не скатился в депрессию. Антон вспомнил, как впал в буйство Васко и как слеза за слезой катились по щекам никогда не унывающего Франсуа.

– Ладно. – Антон поднялся. – Франсуа, не забудь, тебе сегодня кухарить. И пожалуйста, никаких жюльенов из говяжьего стекловолокна. Пойду, проверю почту.

Почтой называли SOS, тот самый, с Харизмы. Сигналы с Земли «Одиссей» при переходах обгонял и на выходе принимал вновь, так что интереса они не представляли. Впрочем, SOS не представлял также, поскольку содержание его никогда не менялось. Вплоть до сегодняшнего дня.

– Они, видимо, приняли первые послания с Земли, – возбужденно объяснял Антон напарникам. – И теперь отвечают, только, я бы сказал, странновато.

– «…миссия Харриса, – зачитал Антон вслух, – четыреста тринадцать жителей положение критическое потеря профилирующей деятельности тотальный дефицит энергии отсутствие управляющей иерархии просим помощи просим помощи просим помощи спасите наши души».

– Это все? – озадаченно почесал в затылке Васко.

– Все. Двадцать пять слов повторяются непрерывной строкой. У них, видимо, деградация, и серьезная. Население сократилось десятикратно, энергия на исходе. Возможно, в результате природного катаклизма, отсюда и потеря профилирующей деятельности. Какая там у них профилирующая – аграрная? Вероятно, что-то произошло сорок лет назад, и земля перестала родить. А вот насчет управляющей иерархии я попросту не понял.