Земля 2.0 (сборник)

– А я ви­дел! – Ва­дим все орал, буд­то хо­тел до­кри­чать­ся. Сжи­мал паль­цы силь­нее, ка­за­лось, ко­жа на шее вот-вот лоп­нет. – Я! Ви­дел! Ты здесь де­тей рас­тить со­бра­лась? Что­бы их взры­ва­ли? Что­бы пе­ре­стре­ля­ли?

Он толк­нул ме­ня к стене, и я креп­ко уда­ри­лась за­тыл­ком.

– Ва­дим, по­жа­луй­ста… – про­шеп­та­ла, но он не слы­шал. Он во­об­ще на­хо­дил­ся не здесь, не со мной: злые гла­за блуж­да­ли, не ви­дя. Кры­лья но­са по­дра­ги­ва­ли.

– Как они со мной об­ра­ща­лись, ты ме­ня спра­ши­ва­ешь… – Он усмех­нул­ся. – Зна­ешь, как они пы­та­ют? Сна­ча­ла од­но g , по­том до­бав­ля­ют еще од­но, и еще, по­ка те­бя по по­лу не раз­ма­зы­ва­ет, по­ка под се­бя не схо­дишь. Ко­жа с ко­стей сле­за­ет. Вот та­кие они, со­юз­ни­ки с Зем­ли. Вот та­кие они.

Он от­пу­стил так неожи­дан­но, что я се­ла на пол. Но­ги не дер­жа­ли. Его бле­стя­щий ку­лак у мо­е­го но­са сжи­мал­ся и раз­жи­мал­ся. Ва­дим ду­мал, уда­рить ме­ня или нет. Я не ви­де­ла его ли­ца, бо­я­лась под­нять го­ло­ву, но зна­ла – это так. Сей­час, ес­ли по­про­бую по­ше­ве­лить­ся или что-то ска­зать, он уда­рит, до­ста­точ­но на­ме­ка на по­вод.

Ва­дим от­шат­нул­ся, кач­нув­шись, буд­то враз рас­те­рял все си­лы. Про­вел ру­кой по взмок­ше­му ли­цу, упал об­рат­но в крес­ло и за­тих. Я бро­си­лась прочь, втис­ну­лась в ван­ную и за­дви­ну­ла дверь. Ослеп­шая от слез, кру­та­ну­ла кран. Тот по­дал­ся с ржа­вым пис­ком, но во­да не по­шла. Опять пе­ре­бои.

Без сил, я опу­сти­лась на крыш­ку уни­та­за и упер­лась лбом в по­дат­ли­вую стен­ку ду­ше­вой ка­би­ны. Шею сад­ни­ло. Бы­ло хо­лод­но, ве­тер глу­хо бор­мо­тал за филь­тром вен­ти­ля­ции, и в этом бор­мо­та­нии чу­ди­лись сло­ва, ка­кая-то древ­няя мар­си­ан­ская брань.

Я чув­ство­ва­ла се­бя жал­кой.

Я не зна­ла, что де­лать. Ку­да бе­жать, ко­гда на сот­ни ки­ло­мет­ров во­круг лишь пес­ки?

Ко­гда я вы­шла, Ва­дим уже спал, рас­ки­нув­шись на кро­ва­ти. План­шет ле­жал у его ру­ки, крас­ная точ­ка ти­хо мер­ца­ла в уг­лу то­ни­ро­ван­ной пла­сти­ны. Но­вое со­об­ще­ние.

Ко­неч­но, я от­кры­ла. Я же долж­на бы­ла по­нять, что про­ис­хо­дит с ним, с на­ми. Пе­ре­пис­ка ве­лась с ка­ким-то бес­по­лым ни­ком. Фо­то в ча­те то­же не бы­ло, пу­стой квад­рат, но из со­об­ще­ния ста­ло по­нят­но, что пи­шет жен­щи­на. Упо­ми­на­лись ка­кие-то об­щие вы­ле­ты, ка­кая-то ночь и «толь­ко ты зна­ешь, ка­ко­во мне». В бо­лее ран­них со­об­ще­ни­ях Ва­дим то­же что-то вспо­ми­нал. Не ме­ня, обо мне он не упо­мя­нул ни ра­зу.

Это­го бы­ло до­ста­точ­но. Вер­нув пись­мо в «Непро­чи­тан­ное», а план­шет на кро­вать, я се­ла у ок­на. Крес­ло успе­ло про­мять­ся, при­нять фор­му Ва­ди­ма. Я не бы­ла про­тив это­го.

Я про­тив то­го, что дру­гую фор­му при­нял Ва­дим. Фор­му, ко­то­рую из него вы­ле­пи­ли вой­на и ар­мия. Ко­то­рую при­да­ла незна­ко­мая мне жен­щи­на. Она шлет при­ве­ты из дру­го­го по­лу­ша­рия, как буд­то его зна­ет.

Ярость под­ня­лась теп­лой пе­ной и опа­ла. Ее уже нет сей­час, ко­гда я пи­шу, глу­хая ти­ши­на при­ве­ла ме­ня в чув­ство. Спать со­всем не хо­чет­ся, а в го­ло­ве сту­чит лишь од­но, кру­тит­ся на по­вто­ре, как сиг­нал бед­ствия.

Ни­кто не зна­ет на­сто­я­ще­го Ва­ди­ма.

Ни­кто, кро­ме ме­ня.

17.06.2216

Обыч­но «Ус­ни­ку» ис­поль­зу­ют в опы­тах над жи­вот­ны­ми. Ви­ди­мо, ко­му-то смерть во сне ка­жет­ся бо­лее гу­ман­ной. Но в на­шей ла­бо­ра­то­рии жи­вот­ных усып­ля­ют мгно­вен­ной за­мо­роз­кой, а «Ус­ни­ку» я ис­поль­зую в сво­их це­лях – трав­лю ею свою бес­сон­ни­цу. В неболь­ших до­зах она без­опас­на, обыч­ное се­да­тив­ное, ре­гу­ли­ру­ю­щее вы­ра­бот­ку ме­ла­ни­на. И за вре­мя вой­ны в шка­фу ско­пи­лось ко­ли­че­ство, ко­то­рым мож­но усы­пить все по­се­ле­ние.

Зав ла­бо­ра­то­ри­ей не спро­си­ла, за­чем мне от­гул. Ме­ня да­же по­тя­ну­ло на­чать эту те­му са­мой, по­жа­ло­вать­ся на пло­хое са­мо­чув­ствие, миг­ре­ни, но­вое обостре­ние аст­мы, вро­де как по­ста­вить га­лоч­ку. Но ре­ши­ла не оправ­ды­вать­ся. Она же не ин­те­ре­со­ва­лась, ко­гда я при­шла к ней с си­ня­ка­ми на шее. Ни­кто не ин­те­ре­со­вал­ся, мол­ча­ли все. Сколь­зят без­раз­лич­ны­ми взгля­да­ми, ждут зре­ли­ща, че­го-ни­будь по­страш­нее. То­го, что мож­но бу­дет об­су­дить.

От­вра­ти­тель­ная чер­та всех неболь­ших по­се­ле­ний. Но я ре­ши­ла не об­ра­щать на них вни­ма­ния. Ре­ши­ла со­сре­до­то­чить­ся на глав­ном.

В чае «Ус­ни­ка» рас­тво­ри­лась хо­ро­шо, цвет стал чуть гу­ще, но вкус и за­пах не из­ме­ни­лись. Сур­ро­гат чая сам по се­бе име­ет хи­ми­че­ский при­вкус, так что раз­ни­ца не бы­ла за­мет­на.

Но, при­гу­бив его, Ва­дим вздер­нул гу­бу.

– Го­ря­чий.

Я ухва­ти­ла круж­ку – лишь бы не смах­нул со сто­ла – и унес­лась за за­на­вес­ку. Вы­ли­ла треть, до­ли­ла хо­лод­ной во­ды. По­ду­мав, до­ба­ви­ла еще «Ус­ни­ки». Та за­ши­пе­ла, изо­шла на пу­зырь­ки.

– Вот толь­ко ты так уме­ешь: круж­ка го­ря­чая, а чай хо­лод­ный. – Ва­дим зло кач­нул го­ло­вой, жел­ва­ки так и хо­ди­ли по ще­кам. Я за­та­и­ла ды­ха­ние. Сле­ди­ла за его ру­ка­ми. Уда­рит?