Земля

“Милый прошу ответь”

“Люблю тебя”

“Меня 4 раза вышвыривали и 4 раза я подыхала от боли”

“Ты понимаешь что это не угроза а просто крик о помощи ты последнее что есть живого и настоящего в моей жизни”

“Бояться меня не надо и хуйни какой-то от меня ждать”

“Прости но ты сам вынудил так отвратительно с тобой разговаривать”

“Ты где блять тебе пиздец!!!”

“Взамен демоны получат мою душу но и твою я им тоже солью!”

“Боль станет верной твоей спутницей и ни на секунду не отпустит твою руку!”

“Не заставляй меня открывать снова эту дверь! Если я ее открою то больше не смогу закрыть и твоя судьба будет решена!”

“Я сделаю так что все силы ада будут преследовать тебя!”

“Если и ты меня предашь я за себя не отвечаю!”

“Другая тварь променяла меня на своего мудака мужа и личинуса малолетнего”

“Только дружить без трусов”

“Я коноебилась переводила им Ника Лэнда но блять для темного просвещения рылом не вышла!”

“И у всех была цель проникнуть внутрь и разрушить”

“Все кого я любила предали меня”

“Ответь пожалуйста. Не молчи”

“Мне страшно потому что я думаю что меня вообще никто не может любить”

“Эта история многому меня научила. Дай тепла и о тебя вытрут ноги”

“Она живет его интересами, а он унижает её и всяко издевается ”

“А потом ушел к несчастненькой что перед ним прогнулась и полностью разрушила свою жизнь для того чтобы подходить ему”

“Меня вот тоже один любил дифирамбы пел”

“Или прошла любовь”

“Ну поговори со мной”

“Что ж ты фратер сдал назад”

“Эй! Ты где шляешься?”

“Ничему жизнь дураков не учит”

“Вот есть такое в глубине души как в мрачном лесу осиное гнездо. И вот висит оно себе никого не трогает спит мертвым сном в тумане. Но нет блять надо обязательно подойти и песдануть по нему палкой”

“Ты где? Обиделся?”

“Уехал штоль? Б-г-г”

“Эй ты там хоть не самоубиваешься?”

“Запрещайте когда право будете иметь! Я буду петь господа!”

Когда я вернулся, “майбаха” не было. Улица выглядела пустынной и бесконечной, лишь ларёк, похожий на часовенку, сеял лампадный свет, к которому хотелось прильнуть. Я не испытывал ни радости, ни облегчения, как случалось раньше, когда угроза расставания рассеивалась. Было одно равнодушное опустошение.

Я собирался позвонить Алине, сказать, что скоро приеду, но вместо этого купил “Жигулёвское” – перебить во рту химическое послевкусие арманьяка.

Я тянул пиво и говорил себе, что на самом деле ничего ещё не решил насчёт похоронных курсов. Можно ведь не отвечать Алине, не звонить Глебу Вадимовичу, выбросить в снег визитки, утром сесть на электричку до Москвы и навсегда вычеркнуть из памяти Загорск, Алину с Никитой, Гапона, Второе городское кладбище, полтора десятка могил, “Элизиум”, долг Мултановскому – всего-то три месяца жизни.

Но вдруг возникла сценка будущего разговора с Толиком. Он, вытаращив завистливо-удивлённые глаза, смотрит на мой диплом: “В переходе метро купил?” – спрашивает. А я отвечаю небрежным тоном: “Нет, самый настоящий. Государственного образца. Менеджер по туризму. Загробному. Хе-хе, шучу, просто по туризму. Неужели не слыхал про университет Нестеровой? Странно, борды по всей Москве. Ах да, ты же не бываешь в Москве… Ну а что удивительного? Экстерном сдал экзамены, заочная форма обучения. А ты думал, я в армии только землю копал?..”