Земля бизонов

— Боже милосердный! — простонал канарец. — И что же нам теперь делать? Слоняться по этим равнинам до самой старости, или пока чертовы краснокожие нас не поймают и не превратят в рабов?

— Краснокожие! — в восторге воскликнул Андухар. — Хорошо сказано, в самую точку, такие они и есть! Краснокожие! Надо же было додуматься!

— Да как-то само собой на ум пришло. Ты же сам сказал: красноватые. Разве нет?

— Пожалуй. И по мне, так это название подходит им куда больше, чем «индейцы», поскольку «индейцы» — то те, кто живет в Индии, а здесь, как мы уже убедились — совершенно другой край планеты. Значит, договорились: с этого дня будем называть их краснокожими.

Вечером, когда канарец Сьенфуэгос и андалузец Андухар ловили рыбу на берегу идиллического потока, что неспешно струил свои воды, которым предстояло преодолеть многие тысячи миль, чтобы достичь моря, если вообще суждено было его достичь, оба испанца были целиком и полностью убеждены, что Земля плоская и начинается далеко на востоке, где обитают люди с желтой кожей, а кончается здесь, на западе, в стране краснокожих.

Разумеется, в то время никто не мог доказать правдивость теории, гласящей, что земля круглая, учитывая, что люди видели прямо противоположное — особенно после скандальной ошибки адмирала. А ведь Земля действительно круглая, просто Колумб считал ее намного меньшей по размеру, чем на самом деле, и всегда уверял, что Китай расположен там, где, как мы знаем, находится Центральная Америка; при этом он даже понятия на имел о существовании Тихого океана, отделяющего Америку от Азии и занимающего ровно треть окружности Земли по экватору.

И, конечно, ни Сьенфуэгосу, ни Андухару даже в голову не могло прийти, что от того места, где они находились — а именно там сегодня располагается североамериканский штат Канзас — до того места, где они могли бы встретить первого на своем пути китайца, им пришлось бы преодолеть расстояние, равное почти половине окружности земного шара.

Они стали, сами того не зная, и уж конечно не желая, первыми на планете людьми, оказавшимися так далеко от места рождения, за исключением, возможно, легендарного Марко Поло.

И разумеется, они совершенно растерялись.

— В чем я уверен, — заявил Сильвестре Андухар, поджаривая на огне пойманную рыбу, — так это в том, что чертовы краснокожие Великих равнин делятся на три большие семьи: дакотов, лакотов и накотов. Их языки очень похожи, а все вместе они образуют союз племен под названием «сиу», что означает «друзья» или что-то вроде того. Хотя другие народы называют их «натавесеваками», что означает «змеелюди». Так что можешь мне поверить, у них есть родичи в двух месяцах пути в любую сторону отсюда, что уже само по себе говорит, насколько велики эти земли. Это как если бы у меня были родственники где-нибудь на Руси или в Египте.

— Понятия не имею, где находится эта Русь, не говоря уже о Египте, — честно признался канарец. — Но подозреваю, что где-то у черта на куличках.

— Примерно так. До сих пор не перестаю удивляться, насколько необъятны эти земли. Каждые одиннадцать месяцев меня передавали другим владельцам, потому как их закон гласит, что, если раб прожил в селении четыре сезона, он становится полноправным членом племени, и чтобы лишить рабов этого права, эти сволочи меняются пленниками, когда подходит срок.

— Вот ведь сукины дети!

— Таков закон, который оказался ловушкой. Мне довелось жить в трех из семи больших племен — или семей, как их называют дакоты: у «тех, кто стреляет среди листвы», у «рыб, пришедших из-под земли» и, наконец, у тетонванов, то есть «тех, что живут на равнинах» — и все они утверждают, что прерии безграничны.

— Ничто в этом мире не безгранично, — заявил Сьенфуэгос, нисколько не сомневаясь в своих словах. — Раз уж у прерий есть начало возле моря, откуда мы пришли, то я уверен, что где-то должен быть и конец.

— Возможно, только краснокожие сами понятия не имеют, где прерии могут кончаться.

— Ясное дело, что они этого не знают; ведь они самые что ни на есть примитивные люди, до сих пор охотятся с каменными топорами и стрелами, то есть не знают металлов, а растить хлеб могут лишь там, где много земли и воды. Даже мой дед, дикий гуанче, был более цивилизованным, чем эти дикари.

— А какого черта им растить хлеб, когда кругом полно оленей, птиц и луговых собачек? — резонно возразил Андухар. — К тому же они никогда не остаются на одном месте достаточно долго, чтобы дождаться урожая, поскольку должны следовать за стадами бизонов. Они, конечно, любят кукурузу, но им намного удобнее привезти ее издалека, выменяв на шкуры и вяленое мясо, чем растить самим.

— Ну ладно! — согласился Сьенфуэгос. — Понятно, что чертовы краснокожие — народ отсталый, но они хотя бы не людоеды, — с этими словами он пристально взглянул на своего спутника. — Они ведь не людоеды, правда?