Земля мертвых

– Это убийство сейчас не стоит на повестке дня.

– Но будет непременно упомянуто.

– Очень надеюсь. Вот тут обвинение и выставит себя на посмешище. У Собески даже нет водительских прав, а он угнал судно? Покопался в моторе, чтобы его завести? Публика здорово повеселится.

Адвокат говорила без малейшей агрессивности. Она намного спокойнее и мягче, чем он думал. Корсо ожидал, что она окажется пассионарной истеричкой.

– Вы слишком быстро забываете о конкретных следах. Кровь жертв. Их отпечатки. ДНК. Гараж на улице Адриена Лесена набит неопровержимыми доказательствами.

Она наклонилась над столом, и Корсо смог почувствовать аромат ее духов. И деликатно отстранился. Он не смог бы определить этот запах. Заворожило его другое: внезапное дуновение, словно Клаудия распахнула ему навстречу руки или, скорее, крылья. Эта женщина околдовала его.

– То-то и оно! – бросила она тоном ярой спорщицы, которая нашла неотразимый аргумент. – Я в порошок сотру этот аспект обвинения.

– Но мы говорим не о точке зрения. Речь идет о научных пробах.

Клаудия, казалось, задумалась о том, какой оборот принимает разговор.

– То, что мы сейчас делаем, действительно противозаконно. Я не имею права углубляться в детали, разговаривая с вами.

– Не останавливайтесь на полдороге. Вы сказали или слишком много, или недостаточно.

Она вздохнула, сдавшись в знак капитуляции. Внезапно он представил ее пятнадцать лет назад, студенткой, курящей одну сигарету за другой в таком же кафе, как то, где они сидели сейчас, и часами строящей утопические планы, ведущей жаркие споры. Самым неожиданным оказалось то, что, помимо своей красоты и притягательности, Клаудия Мюллер была ему чертовски симпатична по-человечески.

– Мы докажем, что это была подстава.

– Подстава? – улыбнулся Корсо. – Правда? И чья же?

– Вы не стали искать врагов Собески.

– Я – нет, но Тюреж выявил всех, кто мог затаить на него злобу в тюрьме, а имя им – легион. Но ни у кого из них не хватит размаха для такой задумки.

– Но дело не только в тюрьме.

Она, похоже, сразу пожалела о последних словах. А Корсо увидел, как вокруг нее сгустилась тень, словно смутная угроза. Вот черт! Клаудия владела какой-то информацией, не известной никому другому, и эта информация могла изменить ход процесса.

Она блефует. Не может быть, чтобы решающие факты ускользнули от них. Скорее всего, адвокат собиралась выстроить из существующих элементов новую теорию, предложить другого подозреваемого. Метод был стар, как само преступление: запутать присяжных, вселить неуверенность и тем самым воспользоваться преимуществом законного сомнения и презумпцией невиновности.

Он ответил грубее, чем ему хотелось бы:

– Я разгадал ваш прием, но наши доказательства помешают вам провести присяжных. Это грязные левацкие трюки – запустить дезу, чтобы свернуть шею истине.

У Клаудии изменилось лицо, она хлопнула ладонью по столу:

– Я тоже предъявлю конкретные доказательства! Я знаю, как избавиться от вас!

Он открыл рот, но она не дала ему времени возразить.

– Филипп – я хочу сказать, Собески – сам жертва. Жертва тоталитарной системы, которая скрывается за спокойной улыбкой добренького капитализма. Он жертва буржуазной порядочности, утверждающей, что если ты один раз оступился, то это на всю жизнь. Он жертва таких копов, как вы, для которых «виновный сегодня виновен всегда».

Корсо улыбнулся. На какое-то мгновение он испугался, как бы она сейчас не достала из шляпы какой-то факт, который все испортит, но сама ее речь выдавала только ее пристрастность. Обыкновенная представительница богемной буржуазии, считающая своего клиента-убийцу кем-то вроде Дрейфуса[71], жертвой безапелляционности общества, которое никогда не дает второго шанса.

– Значит, подстава, да? Не терпится увидеть.

Он радовался такому повороту разговора. Рядом с этой неловкой левачкой он чувствовал себя более комфортно. Уж это-то ему знакомо.

Клаудия Мюллер положила на стол несколько евро.

– Я не только докажу, что здесь имела место махинация, но и повешу на вас роль ее организатора.

Корсо вздернул бровь:

– Вы хотите сказать…

– Настоящий убийца, – сказала она, вставая и прижимая сумочку к груди. – Можете не беспокоиться. Он будет там, с нами, в суде. Вам останется только задержать его в конце слушаний.

67

– Имя, фамилия, род занятий.

Корсо знал, что назавтра его ждет поджаривание на углях, но не думал, что окажется первым в списке. В девять часов утра председатель суда выбрал именно его, чтобы открыть бал.

Коп отвечал механически, поклялся говорить «всю правду» и подробно изложил свою историю по пунктам. Он целую ночь репетировал, стараясь подобрать самые нейтральные слова и замять многочисленные нарушения закона, допущенные в ходе следствия.

Стефан чувствовал себя не в своей тарелке. Слова Клаудии не шли у него из головы. Знает ли она что-то важное? Пропустили ли они какой-то основополагающий факт? Он не понимал, о чем может идти речь.