Земля мертвых

Так вот в чем дело, подумал Корсо. Уберите мрамор и мех горностая – и получите кучку людишек, трясущихся за свою репутацию и надбавку к пенсии.

– Прошу вас, – приказал Делаж, – выключите мобильники и положите их на стол.

Корсо чуть не расхохотался: настоящий заговор.

– Что будем делать? – спросил председатель, ни к кому не обращаясь.

Избавившись от мантии, он стал куда проще.

– Вы сами это сказали в конце заседания, – бросил Тюреж. – Следует возобновить следствие, чтобы получить дополнительную информацию, провести экспертизы «Pinturas rojas»…

– У нас не суд над фальсификатором, – огрызнулся Ружмон.

– У нас суд над убийцей, который оказался фальсификатором, – прервал его судья. – Вам следует прежде всего проверить этот факт.

Софи Злитан заерзала на стуле. Ароматы парфюма веяли вокруг стола, как невидимые дýхи.

– Придется работать вместе с Испанией?

Международные процедуры были кошмаром любого юриста – тонны бумаг, время, растянутое, как в параллельной вселенной, партнеры, которые не могли переместить и один листок, не отправив его на карантин в таможне.

– Не обязательно, – ответил Тюреж. – Если Управление по борьбе с незаконным оборотом культурных ценностей сумеет убедить фонд Чапи предоставить нам картины, они смогут провести все анализы во Франции. Я в этом ничего не понимаю, но, по-моему, это дело нескольких месяцев.

– Они никогда не согласятся, – возразила Злитан. – Априори эти картины представляют собой бесценное сокровище.

– Именно поэтому они захотят узнать, настолько ли они ценны или являются подделками. Вам также придется столкнуться с другими подводными камнями, которые так щедро разбросал Собески: проверить электронную память его чертовой печи, еще раз провести обыск на улице Адриена Лесена, но под новым углом. На мой взгляд, вы только получите лишние подтверждения.

Корсо слушал их, не веря собственным ушам: невозможно, чтобы эти судейские пили вместе кофе, подальше от взглядов журналистов, подальше от любых этических соображений и даже от законности, – не хватало только Клаудии Мюллер.

Злитан снова заговорила. Ее светлые волосы переливались в луче солнца, добравшегося даже до задней комнаты.

– В таком случае, – припечатала она, – нам конец. Учитывая показания Дианы Ватель, секс-тренера и того англичанина, а также решимость малышки в колпаке и доказательства присутствия Собески в его подпольной мастерской в ночь убийства Софи Серей, присяжные освободят его, и часа не пройдет.

Воцарилось молчание. Похоже, они опасались, как бы им самим не вынесли обвинительный приговор.

– Настройка печи не доказывает физического присутствия Собески, – сделал попытку Ружмон.

– Франсуа, оставь, – возразил Делаж. – Кто поверит, что он поручил сушку своего поддельного полотна девчонке, едва окончившей Академию?

– Значит, нужно найти эту картину.

– Пустые хлопоты. Из Собески и слова не вытянуть на эту тему. И ничем его не заставишь. Главное – проверить, нельзя ли сфальсифицировать программу. Если выяснится, что нельзя, то Софи права: все кончено.

Судейские пытались переварить мысль, что им не заполучить шкуру Собески, а заодно – что они будут выглядеть полными недоумками или как минимум профнепригодными.

Но оставалась последняя загадка: он-то сам что здесь делает? Почему его позвали на эту тайную вечерю?

Вопрос задавать не понадобилось: все взгляды обратились на него.

– Нам нужен другой виновный, – бухнул Делаж.

– То есть?

– Вы знаете дело наизусть. Как вы думаете, можно найти другого подозреваемого к моменту возобновления процесса?

Ружмон, Злитан и Тюреж ждали его ответа затаив дыхание. У него пересохло в горле, но он так и не прикоснулся к заказанной минералке.

– Я долго работал над этим делом. Мы копали во всех направлениях. И ни один подозреваемый даже близко не мелькнул.

– Собески постоянно с пеной у рта орал о подставе, – вмешался Тюреж.

– Вы же сами все перерыли: его врагов по тюрьме и так далее. Никто не смог бы совершить подобные преступления и заставить его отдуваться.

Тюреж неохотно кивнул.

– Мы только просим вас найти хоть что-то, – продолжал настаивать Делаж.

– Я больше не в уголовке.

– Так я и дело направил не в уголовку, а в управление по культурным ценностям. Вы ведь теперь на улице Труа-Фонтано, верно?

– Да, но я в управлении по борьбе с наркотиками.

– Переведем вас на культурные ценности. Вы же не против?

Корсо ответил не сразу. По правде говоря, он был готов вести это расследование втихаря, даже если бы никто его об этом не попросил. Уже больше года назад он, по зову души и совести, поставил на виновность Собески. И вдруг все разлетелось вдребезги, и что? Он останется ни с чем, без подозреваемого, без убийцы? Не бывать такому.

– Вы никак не сможете так быстро перевести меня, но я все равно подключусь. Буду тайно работать с ребятами, которые примут эстафету.

Его ответ, казалось, удовлетворил всех.

Софи Злитан, которая давно уже не находила себе места, разродилась убийственным вопросом:

– А вы сами в это верите?

– Во что?

– В невиновность Собески в деле об убийствах.

Корсо решил открыть карты: