Земля мертвых

Корсо явственно различил шум в ушах, как если бы он погружался в море, – шум шевеления собственных мозгов. Приглушенное щелканье, которое приводило в порядок всю картину: Софи и Элен делили одного любовника, человека в шляпе, художника из «Сквонка», мадридского беглеца…

– Она описала вам его внешность?

Янъя раздавила сигарету в похожей на кастет пепельнице из толстого стекла.

– Мужчина в возрасте. Эксцентричный. Из тех, кто носит белые костюмы и борсалино.

– Она рассказывала еще что-нибудь? Это очень важно.

Янъя внимательно посмотрела на него через массивные очки:

– Он может быть убийцей?

Ни к чему темнить.

– У Софи были отношения с тем же мужчиной, вы знали об этом?

– Нет.

– Означает ли это, что и Элен не знала?

– Не обязательно. Она не все мне говорила, потому-то мы и не слишком продвинулись.

– Подумайте хорошенько, вы больше ничего не припоминаете? Вдруг есть какая-нибудь подробность, которая могла бы помочь мне?

Янъя взяла следующую сигарету. Она смолила, как в семидесятых.

– Он был в заключении.

Холодок в затылке.

– За какое правонарушение?

– Не знаю. Элен отказывалась говорить на эту тему, но, насколько я поняла, он там провел много лет. Его карьера художника – это его вторая жизнь. Потрясающее восстановление.

Его воскрешение в самом деле удалось! Общий любовник у обеих жертв, призрак, которого он (возможно) видел совсем рядом с Гойей; художник, рыщущий вокруг «Сквонка» и вышедший из тюрьмы – где отсидел, разумеется, за кровавое преступление. Теперь он уже не подозреваемый, это чертов преступник, поданный на блюде.

– Вам не казалось, что Элен его боится?

– Нисколько.

– Какова была природа их отношений?

– Повторяю вам – она об этом не рассказывала, но, похоже, с сексом у них все было в порядке. В этом смысле она по-настоящему вернулась к живым. Этот мужчина сумел приручить ее.

– Вы сказали, что он был гораздо старше ее?

– Да, по крайней мере вдвое. Наверняка ее как раз и привлекла его опытность во всех областях.

Перед мысленным взором Корсо возникла страница с изображением Мисс Бархат: ее исполненный нежности взгляд, неуверенная улыбка. Художник сумел уловить хрупкость этой покрытой татуировкой готки.

– Что она к нему испытывала? – не унимался сыщик. – Физическое влечение? Любовь? Восхищение его произведениями?

Янъя взглянула на часы и расплылась в широкой улыбке:

– Мне очень жаль, что в завершение я могу предложить вам лишь обычный штамп психиатра, но я думаю, что этот тип играл для нее роль фигуры отца.

Корсо поднялся. Он подумал, что теперь в этом деле возникает сплошное детоубийство. Ничего, он знает, как тут быть.

32

Вернувшись на набережную, Корсо созвал свою группу: необходимо срочно найти этого художника, априори любовника обеих жертв. Типа, отбывавшего заключение!

Вопреки ожиданиям эта сенсационная новость была встречена очень вяло. Сыскари едва держались на ногах, устав от проведенного в поисках и не принесшего особых результатов рабочего дня.

Установив личность и местопребывание нескольких девушек из блокнота с набросками, Арни организовала их защиту средствами полицейских – защиту скорей символическую. Людо продолжал выслеживать мертвых любовников Элен Демора, копаясь в окружении этих покойников в поисках какого-нибудь мстительного сознания, которое ополчилось бы против некрофилки Элен и ее названой сестры Софи. Но тщетно. Барби не успела нарыть хоть какую-нибудь информацию относительно возможных друзей детства жертв и тем более вникнуть в историю дома, где располагается «Сквонк», или его обитателей. Что касается хода расследования в целом, то практиканты уже прибыли, и их тут же разделили на две группы. Одних отправили обходить соседей, а другим поручили собирать все добровольные – и бредовые, спровоцированные новостью об убийстве Мисс Бархат – свидетельства.

На самом деле накопившаяся усталость была столь велика, что никакой новый факт не мог бы взбодрить сыщиков. Корсо подумал, что может прекрасно и в одиночку вести расследование, касающееся художника в борсалино, – после Мадрида это стало его личным делом. В то же время он вспомнил о Бомпар, которая в свете намеченной на завтра пресс-конференции ждала его отчета: ему было над чем поработать ночью.

– Ладно, – сказал он в завершение, – идите отдыхать. Завтра в девять продолжим.

Его подчиненные переглянулись и молча поднялись со своих мест.

Корсо заперся у себя в кабинете и с компьютером на коленях устроился на диванчике, в этой крохотной комнатушке обозначавшем гостиную.

Прежде чем запустить поиск в Интернете, он несколько секунд размышлял над вырисовывающимся профилем убийцы. Заключенный. Художник. Развратник преклонного возраста, любящий рисовать стриптизерш, спрятавшись в подвале, и остановивший свой роковой выбор на двух из них.