Читаем Земля обетованная полностью

Нора. Ты хочешь помешать мне уйти?

Тэйлор. Конечно. (Заслоняет собой дверь, стоя лицом к Норе.)

Нора. Тебе не удастся задержать меня здесь против моей воли. Если я не уйду сейчас, то уйду завтра.

Тэйлор. До завтра еще далеко.



Она вздрагивает и пристально смотрит на него глазами, полными ужаса.


Нора. Фрэнк… Что ты хочешь сказать?..

Тэйлор. Не знаю, какие еще глупости ты воображала. Я женился с тем, чтобы ты была мне настоящей женой.

Нора. Но… но… (Не может говорить от волнения.) Но ты ведь понял… (Он не отвечает. Наконец она овладевает собой. Пытается говорить спокойно и разумно.) Извини меня за мое поведение, Фрэнк. Было ребячески глупо с моей стороны противоречить тебе. Но меня разозлил твой тон.

Тэйлор. Это не важно. Я плохо знаю женщин. Мне они кажутся странными существами. Нам нужно было когда-нибудь договориться. Так лучше сразу с этим покончить.

Нора. Ты одержал победу, и я в твоей власти. Сжалься надо мной.

Тэйлор. Что ж, у тебя не будет повода жаловаться.

Нора. Я вышла за тебя замуж сгоряча. Это было глупо. И очень сожалею, что я… что я принесла тебе столько огорчений. Разреши мне уйти.

Тэйлор. Нет, этого я не могу сделать.

Нора. Я не подхожу тебе. Ты сам сказал, что от меня нет никакой пользы. Я не умею делать то, что, по-твоему, должна делать твоя жена. Неужели ты будешь так жесток и заставишь меня всю жизнь расплачиваться за один опрометчивый поступок?

Тэйлор. А что будет хорошего, если я позволю тебе уйти? Пойдешь к Герти и будешь умолять ее взять тебя обратно? Ты слишком горда для этого.

Нора. Не так уж много гордости у меня осталось.

Тэйлор. Так, может, попробуешь остаться?

Нора. Здешняя жизнь для меня так непривычна. В Англии ее представляют себе совсем иначе. Я думала, что буду ездить верхом. Что будет теннис и танцы. Но когда я приехала, то увидела, что все это не так. И я только мешала всем. А вчера они разозлили меня до безумия, и мне стало ясно, что я не могу оставаться в том доме. Это был порыв. Я допустила ошибку. Я не понимала, что делала. Неужели ты будешь так бессердечен, что воспользуешься этим?

Тэйлор. Я знал, что ты совершаешь ошибку. Но за нее ты сама должна отвечать. Когда я продаю лошадь, покупатель должен сам ее осмотреть, а я не обязан перечислять ее недостатки.

Нора. Что ты хочешь этим сказать? Что удержишь меня силой, хотя я чуть не на коленях прошу отпустить меня?

Тэйлор. Вот именно.

Нора. Как я несчастна!

Тэйлор. Может, и не будешь несчастна, когда привыкнешь.

Нора (в отчаянии). В какую ловушку я попала!

Тэйлор. Ладно, кто старое помянет, тому глаз вон. Иди сюда, девочка моя, поцелуй меня.


Она пристально смотрит на него.


Нора. Я ведь не люблю тебя.

Тэйлор. Это я уже понял.

Нора. И ты меня не любишь.

Тэйлор. Ты женщина, а я мужчина.

Нора. Чего ты хочешь? Чтобы я подробно тебе объяснила, как ты мне физически противен? Что одна мысль о поцелуе вызывает у меня отвращение и приводит в ужас?

Тэйлор (добродушно). Очень тебе благодарен.

Нора. Посмотри на свои руки. Когда ты прикасаешься ко мне, дрожь проходит по телу.

Тэйлор. От того, что рубишь деревья, копаешь ямы, ухаживаешь за лошадьми, руки не становятся мягче и белее.

Нора. Отпусти меня! Отпусти!

Тэйлор (говорит уже не так добродушно, а гораздо резче, с непреклонной суровостью). Слушай, девочка моя! Ты получила воспитание леди и провела свою жизнь в компаньонках у леди, в полном безделье. Гуляла по утрам с собачкой и расчесывала ей шерсть. А на меня ты смотришь сверху вниз, считая, что ты лучше, чем я. Я нигде не учился. Написать письмо для меня — трудное дело. Но я сызмальства зарабатывал себе на жизнь. Я объехал всю эту страну. Был охотником, работал на железной дороге. Два года был грузчиком в порту. Кажется, все на свете перепробовал, вот только в магазине продавцом не был. И тебе пора заняться настоящим делом, выкинув из головы все глупости, которыми она набита. Ты всего лишь невежественная женщина, а я твой хозяин. И я буду делать с тобой все, что захочу, а если ты не будешь мне подчиняться по доброй воле, то, клянусь богом, я стану обращаться с тобой так, как в прежние времена охотники обращались с индейскими женщинами.


Он идет к ней. Она, отступая, хватает ружье, стоящее у стены, и прицеливается в Тэйлора.


Нора. Только двинься, и я убью тебя.

Тэйлор (останавливается). Не посмеешь.

Нора. Если ты сейчас же не откроешь мне дверь и не позволишь уйти, я пристрелю тебя. Пристрелю!

Тэйлор (делая шаг вперед). Стреляй!


Она нажимает курок. Слышно щелканье — и только.


Да ты, оказывается, не шутила.

Нора (ошеломлена). Оно не заряжено?

Перейти на страницу:

Все книги серии Современная зарубежная драматургия

Земля обетованная
Земля обетованная

Сомерсет Моэм (род. в 1874 г.) — известный английский писатель, прозаик и драматург. Получил медицинское образование, однако врачом почти не работал. Много путешествовал — объездил почти все страны Европы, был в Малайе, в Китае, на островах Тихого океана. Несколько лет прожил в США.Более двадцати пьес Моэма с успехом шли в Англии и во многих других странах. Пьесы Моэма очень сценичны, они превосходно построены, диалог в них легкий и живой. Сам Моэм неоднократно утверждал, что писал пьесы для заработка, а также потому, что любил это занятие. Дело драматурга, по его словам, — не проводить ту или иную идею, а только доставлять публике удовольствие. Однако среди его собственных пьес, наряду с пустыми, чисто «развлекательными» комедиями, есть и такие, в которых затрагиваются серьезные вопросы: распад буржуазной семьи после первой мировой войны, место и роль женщины в буржуазном обществе, лицемерие и никчемность светской жизни.«Земля обетованная», написанная накануне первой мировой войны, — одна из самых известных пьес Моэма.В тридцатых годах она шла на советской сцене, правда в сильно сокращенном и искаженном переводе.

Сомерсет Уильям Моэм

Драматургия

Похожие книги

Своими глазами
Своими глазами

Перед нами уникальная книга, написанная известным исповедником веры и автором многих работ, посвященных наиболее острым и больным вопросам современной церковной действительности, протоиереем Павлом Адельгеймом.Эта книга была написана 35 лет назад, но в те годы не могла быть издана ввиду цензуры. Автор рассказывает об истории подавления духовной свободы советского народа в церковной, общественной и частной жизни. О том времени, когда церковь становится «церковью молчания», не протестуя против вмешательства в свои дела, допуская нарушения и искажения церковной жизни в угоду советской власти, которая пытается сделать духовенство сообщником в атеистической борьбе.История, к сожалению, может повториться. И если сегодня возрождение церкви будет сводиться только к строительству храмов и монастырей, все вернется «на круги своя».

Всеволод Владимирович Овчинников , Екатерина Константинова , Михаил Иосифович Веллер , Павел Адельгейм , Павел Анатольевич Адельгейм

Приключения / Биографии и Мемуары / Публицистика / Драматургия / Путешествия и география / Православие / Современная проза / Эзотерика / Документальное