Читаем Земля обетованная полностью

Тэйлор. Ну конечно, не заряжено. Неужели ты думаешь, что я стоял бы перед тобой и говорил «стреляй», если бы оно было заряжено? Я еще не собираюсь кончать жизнь самоубийством.

Нора. А я почти восхищалась тобой.

Тэйлор. Не было оснований. Нечего восхищаться человеком, если он торчит в пяти футах от заряженного ружья, из которого в него целятся. Он круглый дурак, только и всего.

Нора (сердито отбрасывает ружье). Ты еще издеваешься надо мной. Этого я тебе никогда не прощу.

Тэйлор. Ты бы прикончила меня, как барана, если бы ружье было заряжено. Молодец! Не думал, что ты способна на это.

Нора. Никогда тебе не прощу!

Тэйлор. Ты, по-моему, подходящая для меня девчонка! (Неожиданно для Норы он обнимает ее и пытается поцеловать.)

Нора (отчаянно отбивается, отворачивая от него лицо). Пусти меня! Я убью себя, если ты ко мне прикоснешься.

Тэйлор. Не убьешь! (Звонко целует ее в щеку и отпускает.)


Упав в кресло, она прикладывает руки к зардевшимся щекам.


Нора. Какой позор! Какой позор! (В отчаянии беспомощно всхлипывает.)


Он мягко кладет ей руку на плечо.


Тэйлор. Не лучше ли уступить, девочка моя? Попробовала сопротивляться — и ни к чему это не привело. Попыталась пристрелить меня — и только попала в глупое положение. Твое дело проиграно, детка. Здесь только один закон — закон сильного. И ты будешь делать все, что я захочу, потому что я могу заставить тебя.

Нора. Есть ли в тебе хоть капля благородства?

Тэйлор. Во всяком случае, не того сорта, как тебе хотелось бы.

Нора. О, как я несчастна!

Тэйлор. Слушай! (Прикладывает палец к губам и прислушивается. Она молча смотрит на него.) Прислушайся к тишине. Слышишь молчание прерии? Может, сейчас всего только двое людей на свете — ты и я — здесь, в этой заброшенной хижине в прерии? Слушай! Ни единого звука! Как в райском саду. Как это там говорится? «И сотворил господь мужчину и женщину…» Ты моя жена, девочка моя, и я хочу тебя!


Она взглядывает на него с ужасом. Взяв лампу, он направляется к двери спальни. Открывает дверь и, высоко держа лампу над головой, смотрит на Нору. Чтобы хоть что-нибудь делать, она берет чайное полотенце и вытирает стол. Ей хочется выиграть время.


Уже поздно. Это можно и завтра сделать.

Нора. Завтра… (Тень стыда, страха, душевной муки проходит по ее лицу, содрогнувшись, Нора закрывает лицо руками и медленно идет к двери.)

Действие четвертое

Хижина Фрэнка Тэйлора в Прентисе. Обстановка та же, что в предыдущем действии. Но уже ощущается присутствие женщины. Стол покрыт скатертью, в кресле лежит подушка, на окне кисейная занавеска, перехваченная лентой, и герань в жестяных банках из-под кленового сиропа. У стены самодельная книжная полка, на ней весь скромный запас книг Норы. По стенам аккуратно развешаны цветные вкладки из рождественских номеров газет. Вместо ящиков, служивших прежде сиденьями, — грубые стулья, сколоченные Фрэнком за зиму. Когда открывается дверь хижины, видны голубое небо и прерия.

Нора ставит на стол желтые цветы в миске. На ней саржевая юбка и скромная блузка, выглядит она более здоровой, чем прежде, лицо ее сильно загорело. Она слышит шаги и поднимает глаза. Входит Тэйлор.


Нора. А я не знала, что ты дома.

Тэйлор. Сегодня у меня мало работы. Я был в поле с Сидом Шарпом и одним человеком, который приехал из Прентиса.

Нора. А!

Тэйлор (заметив цветы). Что это ты принесла?

Нора. Правда, прелесть? Я только что их нарвала. Они такие веселенькие.

Тэйлор (сухо). Да.

Нора. Немного цветов — и в комнате сразу становится светлее и уютнее.

Тэйлор (оглядывая комнату). Теперь это действительно дом, Нора. Миссис Шарп не перестает удивляться, как ты этого добилась. Сид говорит, это потому, что ты леди. Я тоже думаю, что это имеет значение.

Нора (с легкой улыбкой). Я рада, что ты не считаешь меня совсем бесполезным существом.

Тэйлор. Никогда у меня не было так уютно. Недаром я всегда говорил — уж если английская девушка приспособится к здешней жизни, никто за ней не угонится.

Нора. А что это за человек приехал из Прентиса?

Тэйлор (помолчав). Сдается мне, что ты не так уж счастлива здесь, девочка моя.

Нора. Почему ты это говоришь?

Тэйлор. У тебя, надо полагать, хорошая память. И ты так и не простила мне ту первую ночь.

Нора (опустив голову). Я очень скоро пришла к мысли, что должна принять все последствия сделанного мною шага. И я старалась…

Тэйлор. У тебя хватило ума понять, что я намерен быть хозяином в доме и достаточно силен для этого.

Перейти на страницу:

Все книги серии Современная зарубежная драматургия

Земля обетованная
Земля обетованная

Сомерсет Моэм (род. в 1874 г.) — известный английский писатель, прозаик и драматург. Получил медицинское образование, однако врачом почти не работал. Много путешествовал — объездил почти все страны Европы, был в Малайе, в Китае, на островах Тихого океана. Несколько лет прожил в США.Более двадцати пьес Моэма с успехом шли в Англии и во многих других странах. Пьесы Моэма очень сценичны, они превосходно построены, диалог в них легкий и живой. Сам Моэм неоднократно утверждал, что писал пьесы для заработка, а также потому, что любил это занятие. Дело драматурга, по его словам, — не проводить ту или иную идею, а только доставлять публике удовольствие. Однако среди его собственных пьес, наряду с пустыми, чисто «развлекательными» комедиями, есть и такие, в которых затрагиваются серьезные вопросы: распад буржуазной семьи после первой мировой войны, место и роль женщины в буржуазном обществе, лицемерие и никчемность светской жизни.«Земля обетованная», написанная накануне первой мировой войны, — одна из самых известных пьес Моэма.В тридцатых годах она шла на советской сцене, правда в сильно сокращенном и искаженном переводе.

Сомерсет Уильям Моэм

Драматургия

Похожие книги

Своими глазами
Своими глазами

Перед нами уникальная книга, написанная известным исповедником веры и автором многих работ, посвященных наиболее острым и больным вопросам современной церковной действительности, протоиереем Павлом Адельгеймом.Эта книга была написана 35 лет назад, но в те годы не могла быть издана ввиду цензуры. Автор рассказывает об истории подавления духовной свободы советского народа в церковной, общественной и частной жизни. О том времени, когда церковь становится «церковью молчания», не протестуя против вмешательства в свои дела, допуская нарушения и искажения церковной жизни в угоду советской власти, которая пытается сделать духовенство сообщником в атеистической борьбе.История, к сожалению, может повториться. И если сегодня возрождение церкви будет сводиться только к строительству храмов и монастырей, все вернется «на круги своя».

Всеволод Владимирович Овчинников , Екатерина Константинова , Михаил Иосифович Веллер , Павел Адельгейм , Павел Анатольевич Адельгейм

Приключения / Биографии и Мемуары / Публицистика / Драматургия / Путешествия и география / Православие / Современная проза / Эзотерика / Документальное