Земля обетованная

Малия и Саша, казалось, не возражали против проживания в отеле. Особенно их не смущало необычайно снисходительное отношение их мамы к просмотру телевизора, прыжкам по кровати и дегустации всех десертов из меню обслуживания в номере. Мишель сопровождала их в первый школьный день в машине Секретной службы. Позже она рассказывала мне, как замирало ее сердце, когда она смотрела, как ее драгоценные дети, похожие на миниатюрных исследователей в своих ярких пальто и рюкзаках, шли в новую жизнь в окружении грозных вооруженных людей.

Однако вечером в отеле девочки были как обычно болтливы и неудержимы, рассказывая нам о том, какой замечательный день они провели, и что обед был лучше, чем в их старой школе, и что они уже завели кучу новых друзей. Пока они говорили, я видела, как напряжение на лице Мишель начало спадать. Когда она сообщила Малии и Саше, что теперь, когда началась школа, больше не будет десертов и просмотра телевизора по вечерам, и что пора чистить зубы и готовиться ко сну, я решила, что все будет хорошо.

Тем временем наш переходный период работал на полную катушку. Первые встречи с моими командами по национальной безопасности и экономике были продуктивными, люди придерживались повестки дня, а грандиозность была сведена к минимуму. Забившись в неприметные правительственные офисы, мы создали рабочие группы для каждого агентства и по всем мыслимым темам — обучение рабочим профессиям, безопасность авиаперевозок, задолженность по студенческим кредитам, исследования рака, закупки Пентагона — и я проводил дни, ковыряясь в мозгах серьезных молодых ребят, помятых академиков, бизнес-лидеров, правозащитных групп и умудренных опытом ветеранов предыдущих администраций. Некоторые из них проходили пробы на работу в администрации; другие хотели, чтобы мы приняли предложения, которые ни к чему не привели за предыдущие восемь лет. Но все они, казалось, хотели помочь, воодушевленные перспективой появления Белого дома, готового проверить новые идеи на практике.

Конечно, на этом пути были и трудности. Некоторые из моих кандидатов на должности в кабинете министров отказались или не прошли проверку. В разные моменты дня Рахм мог заглянуть ко мне, чтобы спросить, как я хочу решить какой-либо возникающий политический или организационный спор, а за кулисами не было недостатка в раннем жокействе — за титулы, территорию, доступ, парковочные места — что характерно для любой новой администрации. Но в целом настроение было приподнятым, все мы были убеждены, что при умной, целенаправленной работе мы сможем преобразовать страну так, как обещали.

А почему бы и нет? Опросы показывали, что мой рейтинг одобрения приближается к 70 процентам. Каждый день приносил новый виток позитивного освещения в СМИ. Молодые сотрудники, такие как Реджи и Фавс, внезапно стали горячими темами в колонках сплетен округа Колумбия. Несмотря на прогнозы о низких температурах в День инаугурации, власти предсказывали рекордное количество людей, а гостиницы уже были забронированы на многие мили вокруг. Лавина заявок на билеты — от выборных должностных лиц, доноров, дальних родственников, школьных знакомых и различных важных персон, которых мы едва знали или даже не встречали, — не замедлялась. Мы с Мишель делали все возможное, чтобы разобраться во всех этих просьбах, не задев при этом слишком много чувств.

"Это как наша свадьба", — ворчала я, — "но с большим списком гостей".

За четыре дня до инаугурации Мишель, девочки и я полетели в Филадельфию, где в память о поездке Линкольна из Спрингфилда в Вашингтон на инаугурацию 1861 года мы сели в старинный железнодорожный вагон и повторили последний этап его путешествия с одним отклонением: остановкой в Уилмингтоне, где мы встретили Джо и Джилл Байден. Наблюдая за обожающей толпой, собравшейся, чтобы проводить их, слыша, как Джо шутит со всеми кондукторами Amtrak, которых он знал по имени после многих лет поездок, я мог только представить, что творилось у него в голове, катясь по путям, по которым он впервые проехал не в радости, а в страданиях так давно.

Большую часть времени в тот день я провел, общаясь с несколькими десятками гостей, которых мы пригласили на праздник, в большинстве своем это были обычные избиратели, которых мы встречали то тут, то там во время предвыборной кампании. Они вместе с Малией, Сашей и мной пели "С днем рождения", когда Мишель задувала свечи на своем торте (это был ее сорок пятый день), создавая ощущение близкого семейного собрания, которым так дорожит Мишель. Иногда я выходил на заднюю платформу поезда, чувствуя, как ветер обдувает лицо, как синкопированный ритм колес о рельсы как-то замедляет время, и махал рукой скоплениям людей, которые собирались по пути. Их были тысячи, миля за милей, их улыбки были видны издалека, некоторые стояли на бортовых грузовиках, другие прижимались к заборам, многие держали самодельные таблички с надписями типа GRANDMAS 4 OBAMA или WE BELIEVE или YES WE DID или поднимали своих детей и призывали их помахать.