Земля обетованная

Это стратегическое терпение помогло Китаю рационально использовать свои ресурсы и избежать дорогостоящих иностранных авантюр. Оно также помогло скрыть, как систематически Китай уклонялся, изгибался или нарушал практически все согласованные правила международной торговли во время своего "мирного подъема". В течение многих лет он использовал государственные субсидии, а также валютные манипуляции и торговый демпинг для искусственного снижения цен на свою экспортную продукцию и ущемления производственных операций в США. Того же добивался и Китай, игнорируя трудовые и экологические стандарты. Тем временем Китай использовал нетарифные барьеры, такие как квоты и эмбарго; он также занимался кражей американской интеллектуальной собственности и оказывал постоянное давление на американские компании, ведущие бизнес в Китае, с целью заставить их отказаться от ключевых технологий, чтобы ускорить восхождение Китая по глобальной цепочке поставок.

Все это не делало Китай уникальным. Практически все богатые страны, от США до Японии, на разных этапах своего развития использовали меркантилистские стратегии для подъема своей экономики. И с точки зрения Китая, с результатами спорить было невозможно: всего через поколение после того, как миллионы людей умерли от массового голода, Китай превратился в третью по величине экономику мира, на долю которой приходится почти половина мирового производства стали, 20 процентов обрабатывающей промышленности и 40 процентов одежды, которую покупают американцы.

Удивительной была мягкая реакция Вашингтона. Еще в начале 1990-х годов лидеры организованного труда забили тревогу по поводу все более нечестной торговой практики Китая, и они нашли множество демократов в Конгрессе, особенно из штатов "ржавого пояса", чтобы поддержать эту идею. В Республиканской партии тоже была своя доля критиков Китая — смесь популистов в стиле Пэта Бьюкенена, разгневанных медленной капитуляцией Америки перед иностранной державой, и стареющих ястребов времен холодной войны, все еще обеспокоенных безбожным продвижением коммунизма.

Но когда в годы правления Клинтона и Буша глобализация пошла в гору, эти голоса оказались в меньшинстве. Слишком много денег можно было заработать. Американским корпорациям и их акционерам нравилось снижение затрат на рабочую силу и стремительный рост прибылей, вызванный переносом производства в Китай. Американским фермерам нравились все новые китайские клиенты, покупающие их сою и свинину. Фирмам с Уолл-стрит понравились десятки китайских миллиардеров, желающих инвестировать свое вновь обретенное богатство, а также множество юристов, консультантов и лоббистов, привлеченных для обслуживания расширяющейся торговли между США и Китаем. Несмотря на то, что большинство демократов Конгресса оставались недовольны торговой практикой Китая, а администрация Буша подала несколько жалоб на Китай в ВТО, к моменту моего вступления в должность среди элиты, формирующей внешнюю политику США, и крупных партийных доноров сформировался примерный консенсус: Вместо того, чтобы заниматься протекционизмом, Америке необходимо взять пример с Китая. Если мы хотим оставаться на первом месте, нам нужно больше работать, больше экономить и учить наших детей математике, науке, инженерному делу и китайскому языку.

Мои собственные взгляды на Китай не вписывались ни в один лагерь. Я не разделял инстинктивного неприятия свободной торговли сторонниками моего профсоюза, и я не верил, что мы можем полностью обратить глобализацию вспять, так же как и отключить Интернет. Я считал, что Клинтон и Буш сделали правильный выбор, поощряя интеграцию Китая в мировую экономику — история говорила мне, что хаотичный и нищий Китай представляет большую угрозу для США, чем процветающий. Я считал успех Китая в избавлении сотен миллионов людей от крайней нищеты величайшим достижением человечества.

Тем не менее, факт остается фактом: китайская игра в международную торговую систему слишком часто происходила за счет Америки. Автоматизация и передовая робототехника, возможно, были более серьезным виновником сокращения рабочих мест в обрабатывающей промышленности США, но китайская практика — с помощью корпоративного аутсорсинга — ускорила эти потери. Наплыв китайских товаров в США сделал телевизоры с плоским экраном дешевле и помог сдержать инфляцию, но только ценой снижения заработной платы американских рабочих. Я обещал бороться от имени этих рабочих за более выгодную сделку в области торговли, и я намеревался сдержать это обещание.