Земля обетованная

У членов моего кабинета было свое разочарование. В то время как Хиллари, Тим, Роберт Гейтс и Эрик Холдер получали большую часть моего внимания в силу своих постов, другие члены кабинета выполняли работу без особых усилий. Министр сельского хозяйства Том Вилсак, жесткий бывший губернатор штата Айова, будет использовать средства Акта о восстановлении, чтобы запустить множество новых стратегий экономического развития для сельских общин, испытывающих трудности. Министр труда Хильда Солис и ее команда работали над тем, чтобы облегчить низкооплачиваемым работникам получение сверхурочных. Мой старый друг Арне Дункан, бывший директор школы в Чикаго, а ныне министр образования, возглавил усилия по повышению стандартов в школах с низкими показателями по всей стране, даже когда это вызвало гнев профсоюзов учителей (которые по понятным причинам настороженно относились ко всему, что могло включать в себя более стандартизированные тесты) и консервативных активистов (которые считали, что усилия по внедрению единой основной учебной программы — это заговор либералов с целью индоктринации их детей).

Несмотря на такие достижения, повседневная работа по руководству федеральным агентством не всегда соответствовала более гламурной роли (советника и доверенного лица президента, частого посетителя Белого дома), которую некоторые члены кабинета представляли себе. Было время, когда президенты, такие как Линкольн, полагались почти исключительно на свои кабинеты при выработке политики; пустой штат Белого дома занимался лишь личными нуждами и перепиской президента. Но по мере расширения федерального правительства в современную эпоху последующие президенты стремились централизовать все больше и больше процесса принятия решений под одной крышей, увеличивая число и влияние сотрудников Белого дома. Между тем, члены кабинета становились все более специализированными, поглощенными задачей управления огромными, далеко расположенными княжествами, а не прислушиванием к мнению президента.

Смена власти отразилась в моем календаре. Если такие люди, как Рам или Джим Джонс, виделись со мной почти каждый день, то только Хиллари, Тим и Гейтс имели постоянные встречи в Овальном кабинете. Другим секретарям приходилось бороться за то, чтобы попасть в мое расписание, если только вопрос, касающийся их ведомства, не становился главным приоритетом Белого дома. Полные заседания кабинета министров, которые мы старались проводить раз в квартал, давали людям возможность обменяться информацией, но они были слишком большими и громоздкими, чтобы на них можно было вести реальные дела; просто рассадить всех в зале заседаний кабинета министров было настоящим испытанием, людям приходилось по очереди неуклюже протискиваться между тяжелыми кожаными креслами. В городе, где близость и доступ к президенту считались мерилом влияния (причина, по которой старшие сотрудники предпочитали тесные, плохо освещенные и кишащие грызунами кабинеты в Западном крыле, а не просторные апартаменты в EEOB через дорогу), не потребовалось много времени, чтобы некоторые члены кабинета начали чувствовать себя недоиспользованными и недооцененными, оттесненными на периферию действий и подчиненными прихотям зачастую более молодых и менее опытных сотрудников Белого дома.

Ни одна из этих проблем не была уникальной для моего президентства, и это заслуга как моего кабинета, так и моих сотрудников в том, что они сохраняли свою сосредоточенность даже в условиях более жесткой рабочей обстановки. За редким исключением, мы избежали открытой вражды и постоянных утечек, которые были характерны для некоторых предыдущих администраций. Без исключений мы избежали скандалов. В начале своей администрации я ясно дал понять, что буду нетерпимо относиться к нарушениям этических норм, и люди, у которых были проблемы с этим, не пришли к нам в первую очередь. Несмотря на это, я назначил своего бывшего однокурсника по Гарвардской юридической школе Норма Айзена специальным советником президента по этике и реформе правительства, чтобы помочь всем, включая меня, оставаться на верном пути. Веселый и пунктуальный, с резкими чертами лица и широкими, немигающими глазами фанатика, Норм идеально подходил для этой работы — такой парень, который наслаждался заслуженным прозвищем "Доктор Нет". Когда его однажды спросили, какие иногородние конференции могут посещать представители администрации, он ответил коротко и ясно:

"Если это звучит весело, ты не можешь пойти".