Земля Обручева, или Невероятные приключения Димы Ручейкова

– Браво, коллега! Вы целиком и полностью правы, и до́лжно признать, что главный инструмент геолога – это все же его голова, то есть его мозг и знания, в этом мозгу заключенные. А потом уже все остальное, включая интуицию и удачливость. А еще необходим трудолюбивый карандаш. У меня таковой имеется, – шуткой завершил свою лекцию ученый и показал своему слушателю короткий обрезок карандаша. – Этот карандаш понуждает меня записывать все мои наблюдения и соображения. Без него никак.

Димку так и подмывало, в свою очередь, рассказать этому выдающемуся человеку про то, что через сотню лет геологи в своей работе, кроме молотка, компаса и карандаша, будут использовать радиометры, аэрогравиметры, компьютеры, а лошадей им заменят вездеходы и вертолеты. Что геология объединится с физикой и появится сложная наука геофизика. Рассказал бы он и про другие достижения цивилизации – про Интернет и мобильную связь, про телевидение и кино, про космические полеты… Но, к своему большому сожалению, он не мог этого сделать. Не мог даже намекнуть.

Глава 29. Герасима нет

На другой день дождь перешел в морось. Владимир Афанасьевич и Димка сделали небольшой маршрут и, возвращаясь на стоянку, надеялись застать там Герасима. Но увы, палатка была пуста.

– Должна быть серьезная причина, задержавшая его, – заключил Обручев, нахмурившись. – Мужик он сильный, обратно ему идти налегке, останавливаться и осматривать обнажения не надобно – к середине дня он мог уже быть здесь. Решительно не понимаю! Назавтра я планировал подъем на гребень хребта. Вдвоем нам, со всем грузом, не управиться. Что ж, будем ждать до завтра, а там станем думать.

Они развели костер, повесили над ним котелок с крупой и присели у огня, греясь. Пользуясь этой паузой, Димка решил прояснить для себя загадку каменных кругов и полос, которые он наблюдал когда-то на вершине плато.

– Правда ли, что это работа вечной мерзлоты? – спросил он.

– Бесспорно, – с готовностью ответил ученый. – Хотя раньше считали, что без потусторонних сил тут не обошлось, и даже называли эти кольца чертовыми кругами. На самом же деле главный секрет появления таких фигур – это переход воды из жидкого состояния в твердое и обратно. Проще говоря – замерзание грунтовых вод и таяние получившегося льда. Замерзая, вода расширяется. Это известный факт. Замерзая в земле и расширяясь, она выпучивает грунт. Грунт же, замерзая и оттаивая, снова замерзая и снова оттаивая, постепенно сортируется: более крупные обломки смещаются к краям.

– Как же это они – сами собой, что ли, двигаются? – не понял Димка.

– Это сложный и не до конца проясненный процесс, коллега. Считается, что под более крупными обломками собирается больше влаги и, замерзая, она, вернее, полученный лед сильнее выталкивает именно такие обломки. Когда же все крупные камни в этом месте оказываются на поверхности, снизу выталкивается более мелкий материал – щебень, затем песок, они-то и сдвигают ранее вытолкнутые обломки к краям пятен. Так и возникают каменные кольца.

– Хорошо. Но почему тогда камни в этих кольцах стоят на ребре? – недоумевал Димка.

– Вероятно, из-за того, что лед часто нарастает клиньями, уходящими в глубину. И камни этими клиньями как бы выворачиваются, ставятся на попа.

– Здо́рово! А мерзлота эта… она действует только на вершинах гор?

– Что вы?! Где угодно. В тундре, например, образуются торфяные бугры, внутри которых, как начинка в пироге, содержится чистый лед, который не тает десятилетиями. Обычны в тундре и так называемые медальоны – пятна без растительности. Образуются они оттого, что замерзающие части грунта выжимают к поверхности еще не замерзшую вязкую глину.

– Владимир Афанасьевич, скажите, пожалуйста, а эта вечная мерзлота… она вправду вечная?

– Вечного ничего не свете нет, дорогой Дмитрий. Считается, что многолетняя мерзлота – это наследие древних оледенений. Прежде ученые не признавали наличие мерзлоты в Сибири. Первым заговорил о ней Петр Алексеевич Кропоткин[64], который много путешествовал по здешним местам. Он обнаружил остатки древних морен и ледниковые шрамы[65] на скалах, описал ледниковые долины, наподобие той, что мы с вами, Дмитрий, видели в первом совместном маршруте. Кстати, он же и придумал термин «вечная мерзлота».

Поздно вечером, когда они лежали уже под одеялами и свеча была погашена, но обоим почему-то не спалось, Димка дерзнул спросить у своего старшего товарища:

– Владимир Афанасьевич, а как вы попали в Сибирь?

– Да очень просто! – охотно отозвался тот. – Предложили мне после работ в Закаспийской низменности должность геолога при Иркутском горном управлении. Мушкетов предложил, Иван Васильевич, мой учитель и добрый знакомый, я его уже упоминал. Сказал он так: «Будете первым геологом Сибири». Возможно ли отказаться от такого подарка?

Некоторое время оба молчали, и слышно было, как сыплет по палатке дождевая морось.