Земля, омытая кровью

«Морская душа. Шутливое и ласкательное это прозвище краснофлотской тельняшки, давно бытовавшее на флоте, приобрело в Великой Отечественной войне новый смысл, глубокий и героический…»

Агитатор читал медленно, поглядывая на слушателей и интонацией подчеркивая значительность слов:

— «…Веселая и отважная краснофлотская душа, готовая к отчаянному порой поступку, незнакомая с паникой и унынием, честная и верная душа большевика, комсомольца, преданного сына Родины».

Я стоял в сторонке и прислушивался к торжественно звучавшему голосу Менагаришвили. Подошел секретарь парторганизации батальона Лимарев. Улыбнувшись, кивнул на бойцов, слушавших агитатора, и тихо сказал:

— Нарасхват идет эта газета. Все агитаторы просят дать им «Правду» с Соболевым. У меня было всего три экземпляра. Теперь их уже зачитали и затаскали до основания.

Как бы подтверждая это, Менагаришвили запнулся, с трудом разбирая стертые буквы на сгибе газеты.

— «Морская душа… — произнес он и, расправив газету, начал фразу снова: — Морская душа — это решительность, находчивость, упрямая отвага и неколебимая стойкость. Это веселая удаль, презрение к смерти, давняя матросская ярость, лютая ненависть к врагу. Морская душа — это нелицемерная боевая дружба, готовность поддержать в бою товарища, спасти раненого, грудью защитить командира и комиссара…»

Я пошел в соседнее подразделение. Там тоже краснофлотцы сгрудились вокруг агитатора. Он читал:

— «…Если моряки идут в атаку, то с тем, чтобы опрокинуть врага во что бы то ни стало. Если они в обороне — они держатся до последнего, изумляя врага немыслимой, непонятной ему стойкостью. И когда моряки гибнут в бою, они гибнут так, что врагу становится страшно, потому что моряк захватывает с собой в смерть столько врагов, сколько он видит перед собой».

В подразделение вошел комбат Фишер. Мы обменялись приветствиями.

До сих пор как — то так получалось, что хотя я о Фишере слышал много хорошего, но встречался с ним реже, чем с другими командирами. Не довелось мне ни разу побывать и в бою там, где действовала его рота.

А Фишер недаром пользовался доброй славой в бригаде. Бывший учитель, скромный, вежливый, тихий, внешне он не производил впечатления боевого человека. Но в его твердом взгляде, веских фразах, четких манерах угадывалась сильная воля.

Прислушавшись к агитатору, Фишер сказал мне:

— Очень любят новички кавказцы читать о морской душе. Все заверяют, что будут действовать, как бывалые моряки. Я слышал, как один горец с чувством сказал: «Кровь у нас горячая, кавказская, а душа морская, и мы будем истреблять фашистов с моряцкой отвагой и яростью!»

Комбат помолчал, слушая глуховатый, взволнованный голос агитатора, и улыбнулся:

— Только вот какая встает проблема. Опять напоминают новички: раз мы морские пехотинцы — дайте нам морскую форму. И не для форса просят. Говорят, хотим в морской форме в бой идти, чтобы фашисты видели, что мы — «черная туча», и больше боялись…

В тот же день мы поговорили об этом с Красниковым, и я поехал к члену Военного совета Черноморского флота И. И. Азарову. Он выслушал меня и к просьбе отнесся серьезно, сразу стал выяснять, есть ли у хозяйственников на складах бушлаты, бескозырки, тельняшки. Запасы нашлись, и начальник тыла получил приказание выдать нам требуемое морское обмундирование. На прощание Азаров посмотрел мне в глаза, тепло и крепко пожал руку, попросил передать воинам 83–й бригады, что Военный совет верит в них, ждет от них большого подвига.

Вскоре в бригаду прибыли грузовики с тюками обмундирования. Молодые воины встретили их восторженно, дружно бросились разгружать, торопливо распаковывали и восхищенно разглядывали бескозырки, тельняшки.

Выдачу обмундирования мы решили обставить торжественно, соответственно настроению моряков. В клубе нефтяников устроили сначала встречу бывалых воинов с пополнением. Выступили комбриг, главстаршины Лимарев и Гуляев, старшина 1–й статьи Котов, сержант Менагаришвили. Говорили о традициях моряков, давали советы молодым воинам. Потом на сцену вышли с ответным словом представители нового пополнения — дагестанец Калантаров и грузин Рабакидзе. Они говорили о том, что сыны солнечного Кавказа не пожалеют ни сил своих, ни крови, ни жизни для достижения победы над врагом.

Рабакидзе заверил:

— Обещаем всем воинам нашей бригады, что морские пехотинцы — кавказцы оправдают высокое звание бойцов Краснознаменной бригады.

Началась веселая процедура примерки бескозырок и тельняшек. Я увидел, как молодой худощавый дагестанец, закончив свою экипировку, с гордым видом вытянулся перед товарищем. Тот с неподдельным восхищением произнес:

— Настоящий черный дьявол!

Это звучало как наилучший комплимент.

Мысхако — Малая земля

Неудача у Южной Озерейки

Враг отступал на северо — запад. Преследуя его, части Северо — Кавказского фронта за 30 дней прошли с боями от реки Терек до Азовского моря. Это около 700 километров.