Земля, омытая кровью

Спохватившись на другой день, что от Станички нами наносится главный удар, противник перегруппировал силы. Части 165–й стрелковой бригады, направившиеся к Станичке в ночь на 8 февраля, были встречены уже сильным артиллерийским и минометным огнем. Море непрерывно обшаривали лучи мощных прожекторов, освещая наши десантные суда. Вражеская артиллерия била по ним прицельным огнем. Подразделения десантников, расположенные на верхних палубах, несли потери. Корабли, уже подходившие к берегу, повернули назад, в море. Стало ясно, что большим судам подойти в этот район уже невозможно. Было решено направлять десантные суда к мысу Пенай, а оттуда катерами перебрасывать личный состав в район Станички.

Наша бригада получила задачу высадиться в районе Станички, захватить совхоз и гору Мысхако и наступать в направлении высоты 307.2. Для подготовки к этой операции части сосредоточились в Геленджике. Отсюда мы с Красниковым, Рыжовым и Буряченко непрерывно следили за обстановкой, отмечали на картах каждый шаг наших частей, высадившихся на южной окраине Новороссийска.

Командующий Черноморским флотом вице — адмирал Ф. С. Октябрьский потребовал от командира Новороссийской военно — морской базы быстрее очистить от врага берег Цемесской бухты южнее Станички. В ночь на 8 февраля артиллерия базы начала энергичную обработку побережья. Под прикрытием мощного огня закончилась высадка на берег 165–й бригады, и десантные части начали бои за расширение плацдарма. Днем 8–го их поддержала наша авиация. Волнами проносились над Мысхако «илы», штурмуя вражеские позиции юго — западнее Станички. Пользуясь тем, что враг скован артиллерийскими и бомбовыми ударами, десантники усилили свои атаки.

В этот день отряд Куникова полностью очистил от противника Суджукскую косу. Подразделения 255–й бригады захватили несколько кварталов на южной окраине Новороссийска и достигли Константиновской и Азовской улиц, высоты у кладбища западнее Станички, огородов юго — восточнее кладбища. Подразделения 165–й бригады с боями прорвались к железнодорожному тупику у северной окраины Лагерного поселка.

Мы узнавали обо всем этом из донесений, доходивших до нас через штаб базы. Появились в Геленджике и живые свидетели жаркой схватки, разгоревшейся на побережье. Я говорил с моряками, возвращавшимися оттуда, с ранеными, эвакуированными в Геленджик.

Они рассказывали об ожесточенном сопротивлении гитлеровцев, отчаянно дравшихся за каждую позицию, часто переходивших в контратаки. Подразделения полковника Горпищенко в ночь на 8 февраля захватили северную окраину Лагерного поселка, а днем фашисты обрушили на них массированный удар артиллерии и авиации и заставили отойти назад. Тяжелые уличные бои за каждый дом, каждый квартал шли на южной окраине Новороссийска.

Мы все хорошо знали Новороссийск и, с волнением склоняясь над планом города, ставили флажки на кварталах, занятых нашими. Красников вспоминал прошлогодние бои на этих улицах, когда морские пехотинцы, истекая кровью, выдерживали неравные схватки с наступавшим врагом. Теперь роли переменились — наступаем мы. Дмитрий Васильевич с нетерпением ждал приказа о выступлении нашей бригады.

Приказ поступил 8–го. В Геленджикской бухте нас ожидал отряд кораблей под командованием начальника штаба высадки капитана 2 ранга Е. Н. Жукова (ныне контр — адмирал). Тральщики «Земляк», «Щит», «Защитник» и 7 сторожевых катеров, приняв на борт 4181 воина нашей бригады, во второй половине дня вышли в море и взяли курс на Цемесскую бухту.

В сумерках мы миновали Кабардинку. Высокий берег укрывал корабли от врага. Я присматривался к бойцам. Они были возбуждены, жили одной мыслью: скорее ринуться в бой и освободить Новороссийск.

Рыжов показал мне пачку новых заявлений воинов с просьбой принять их в партию. По неровным строчкам и по расплывшимся от соленых брызг буквам видно было, что они только что написаны.

Краснофлотцы группами собирались вокруг командиров, которые снова объясняли боевую задачу, напоминали, что должен делать каждый при высадке на берег.

В 22 часа 30 минут мы приблизились к мысу Пенай. К тральщикам стали подходить сторожевые катера, мотоботы, сейнеры. Люди быстро и без шума переходили на них, перегружали боезапас и оружие. Под покровом темноты высадочные средства устремлялись к разным точкам берега Цемесской бухты от пристани рыбников до основания Суджукской косы.

Фашисты непрерывно освещали берег прожекторами, ракетами, светящимися снарядами и не могли не заметить нас. Высаживаться можно было только под сильным огневым прикрытием. Береговая артиллерия Новороссийской военно — морской базы открыла дружный огонь по огневым точкам врага. Два десятка наших самолетов МБР–2 бомбили фашистские артиллерийские и минометные батареи. Но враг огрызался сильно. Катера и мотоботы, подходившие к берегу, попадали под ураганный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь. Больших потерь тут можно было избежать только одним путем: быстрее высаживаться и занимать позиции на берегу.