Земля, омытая кровью

Мы с Красниковым стояли на палубе одного из тральщиков. Отсюда был виден весь район высадки. Катера и мотоботы на полном ходу устремлялись к берегу. Там, где глубина не позволяла подойти к берегу вплотную, моряки прыгали с бортов в воду и выходили на берег, омытые ледяной водой, неся на плечах пулеметы, ротные минометы, ящики с патронами.

Первыми высаживались 16–й и 305–й батальоны, за ними батальон связи и 144–й, назначенный во второй эшелон.

Огонь противника становился с каждой минутой ожесточеннее. Как мы потом узнали, к моменту высадки нашей бригады гитлеровцы на этом участке утроили огневую мощь своей обороны. Вступили в действие пристрелявшиеся по месту высадки десанта артиллерийские и минометные батареи, расположенные на западной окраине села Федотовки и на западных скатах горы Мысхако.

В район Лагерного поселка и хутора возле него гитлеровцы подвезли крупнокалиберные пулеметы и в упор били по десантникам. Над бухтой гремела канонада, гулко звучали пулеметные очереди. Берег словно кипел от разрывов снарядов и мин.

Залпы шестиствольных минометов накрывали то один, то другой катер. Над морем взлетали обломки судов и столбы воды. Люди прыгали через борт, погибали в водовороте. Но высадка продолжалась, морская пехота выкатывалась на берег, занимала исходные рубежи для атаки.

Перебрался на катер и штаб бригады. Мчимся к рыбацкому пирсу. Над морем то и дело парят, медленно опускаясь, горящие факелы — ракеты с парашютами. Вот одна из них замаячила впереди нашего катера.

— Проклятая лампадка! Как долго горит! — в сердцах говорю я. Красников стоит молча, сосредоточенно глядя на берег.

Наконец подошли к пирсу. Выскакиваем на торчащие над водой доски и бревна разбитого причала. Раздается зловещий свист — вблизи рвутся мины. Припав к скользким доскам причала, мы с Красниковым ползем сначала рядом, потом Дмитрий Васильевич обгоняет меня.

Рука вдруг уперлась во что — то мягкое. Дрогнуло сердце: я увидел труп нашего десантника. Рядом — другой. Прикасаюсь к повисшей над водой руке моряка: может, жив? Но рука холодна. Не дожил боец до атаки. Впереди — еще трупы… И я уже не ползу, а вскакиваю и рывком выбегаю на берег.

Рядом со мной бежит молодой офицер, помощник начальника оперативной части штаба бригады лейтенант Василий Круглов. Одной рукой придерживает висящую через плечо сумку со штабными документами, в другой держит свернутое Знамя бригады — то самое, Туапсинское.

На берегу Круглов обгоняет комбрига, на ходу развертывает знамя. В этот момент раздался залп немецкого шестиствольного миномета. Осколки мин в нескольких местах пробили знамя.

Короткими перебежками, укрываясь в воронках и складках местности, мы устремились вперед. За несколько минут преодолели метров двести, залегли у железобетонных чанов, в которых рыбаки солили в мирные дни камсу. Вблизи виден силуэт разрушенного корпуса рыбозавода.

Возле одного из чанов копошится группа бойцов: одни, стоя босыми ногами на шинелях, выливают воду из сапог, другие, сняв брюки, торопливо выжимают их.

— Братцы, неужто негде погреться? Замерз — нет терпения, — стуча зубами признается кто — то. Ему отвечает хриповатый голос:

— Не хнычь, дружок. Моряк насморка не боится. Закалка…

Он не договорил. Вблизи разорвалась мина, и все мы распластались на мокрой земле.

Дул сильный студеный ветер. Я хоть и избежал «купанья», но чувствовал, как холод сковывает тело. Содрогнулся при мысли, что краснофлотцам, промокшим и промерзшим, предстоит еще долго шагать и бежать на лютом ветру, без передышки драться с гитлеровцами.

В темноте раздался твердый голос командира взвода:

— А ну — ка, побыстрее заканчивайте. Сейчас двинем вперед, согреемся…

Вокруг грохотало, темноту прорезали ракеты и трассирующие снаряды.

Красников, оглядев ряды квадратных чанов, напоминавшие сетку шахматной доски, сказал:

— Неплохой командный пункт для начала! — и ловко перемахнул через стенку одного из чанов. Я и Рыжов — за ним.

— Укрытие что надо, — одобрил Рыжов.

В соседнем чане устроились офицеры штаба. Связисты быстро подтянули сюда телефонную линию от батальонов. Они действовали отлично в этот горячий момент. Начальник связи 16–го батальона старший лейтенант Н. Овчинников, командир отделения связи старшина 2–й статьи Серга, краснофлотцы Мельничук и Рудой носились с катушками под частым вражеским огнем, среди взрывов, словно не замечая опасности, и быстро восстанавливали то и дело рвавшуюся связь.

Мы удобно устроились в чане, для маскировки накрыли его плащ — палаткой и при свете ручного фонаря развернули карту. Красников, рассматривая место высадки, связывался по телефону с командирами батальонов, отмечал занятые рубежи.

Комбат И. А. Рогальский доложил, что подразделения 16–го батальона заняли исходное положение на правом фланге, севернее водокачки.

— Готовы к атаке! — раздался в дребезжащей трубке его уверенный голос.

— Готовы к наступлению вдоль берега! — докладывал командир 305–го батальона Н. М. Янчук. — Батальон вместе с приданной стрелковой ротой занял позиции на левом фланге, у основания косы Суджукской.