Земля под копытами

— Ну, ты и спец, Македонович, по части начальства.

Он засмеялся, довольный:

— Жизнь научит, а таланта нам не занимать…

11

Сластион — это мой недосмотр, недоработка. Промашку свою где следует признал и признаю. Не ошибается тот, кто не работает, а кто ошибается, того бьют. И правильно. Такова диалектика жизни. И я свое за Сластиона получил. Не жалуюсь, нет. Умом все понимаю. А на душе и поныне кошки скребут: ну как он мог так ослепить меня?! Ну словно гипнозом взял, чертова душа! Предрассудков я не поддерживаю, с предрассудками мы боремся, но иногда думаешь: может, и есть она, нечистая сила, от которой бабы открещиваются? Хоть бы и с этим отцом его — анкетные данные точно не прощупываются. Пенсионеров расспросил, кто до войны в номенклатурных ходил. Не помнят такого районного работника, который бы в нашем селе с уполномоченными песенки пел и чтоб свистульки его до областных масштабов подняли. А поговоришь с нашими старыми колхозниками — и костюм Уполномоченного над уполномоченными опишут, и как ходил, и что говорил, и портфель со всем содержимым. Вот кабы мать Сластиона жива была, та б рассказала… Разыскал я одного деда, который возил Уполномоченного над уполномоченными по полям. Он всех уполномоченных от села опекал. Так он рассказывает, будто ему рассказывали, что тот Уполномоченный не разрешал себя в райцентр возить, а только до поворота, — там в былые времена корчма стояла, и до сих пор развилку эту Корчмой называют. Плохое место, нечистое, я дважды там ломался, а раз столкнулся с молоковозом. Как только доедут до Корчмы, он с воза слезет и шляпу подымет: «Спасибо, я напрямик». И встречали его, чтоб в село отвезти, на той же развилке. В райцентре вроде бы никто из наших его не видел. Предрассудки, конечно, но разговоры такие есть…

Все-таки и сейчас я думаю, что Сластиона до бригадирства мы правильно подняли. Надо омолаживать руководящие кадры за счет рядовых производственников, об этом и спору быть не может. Но с новым выдвижением — на более высокую ступеньку — поспешили. Не заметили симптома. А если и замечали, то считали: не это в человеке главнее, пусть себе танцуют и поют в свободное от работы время, ведь теперь требуется и культурный уровень людей обеспечивать. Лишь бы работа шла, а он хорошо начал на первых порах. Да и что теперь скрывать — прирос он ко мне, прилепился, сумел, талант такой у него был — врастать в человека, как омела в дерево.

Началось с бильярда. Люблю бильярд, это молодость моя, а много ли мы ее за работой видели? Хозяйство на плечах, день-деньской крутишься, как муха в кипятке, а когда вечер посвободней выпадет, хочется по-человечески отдохнуть, культурно. Шары погонять, за пивком с тараночкой посидеть — что рабочему человеку надо? Так Сластион на одном краю села живет, а я на другом. Пойдешь к нему, бывало, чтоб в клуб позвать, — только-только ушел, говорит жена. Где его искать? Вот и пропал вечер. Как-то он мне говорит:

— А будь у меня дома телефон, мы бы могли действовать согласованно.

Я тогда промолчал, потому что АТС у нас хоть и колхозная, а с номерами туго: служб в села много, да и каждому специалисту телефон нужен. Промолчал я, значит, но заноза в мозгу засела. В бильярд-то мне поиграть не с кем, — так, чтобы та моем уровне. Вот и говорю связистам, говорю и сам к себе прислушиваюсь, будто это не я, а кто-то другой моим голосом:

— Как это так, товарищи, получается, что на квартире у бригадира строительной бригады до сих пор телефона нет? Фронт строительных работ ширится, а отсутствие телефона у Йосипа Македоновича задерживает наш рост.

Говорю это и сам себе удивляюсь, а он рядом стоит, глядит на меня черными своими глазищами и не моргнет. Провели ему связисты телефон, хоть и пришлось за колхозный счет немало столбов поставить. Звонит вечером:

— Кто это?

— А вам кого нужно? — спрашиваю.

— Председателя колхоза.

— Я слушаю.

— Сластион на собственном проводе. Вы уже ужинали?

— Да нет, собираемся.

— А мы поужинали. Есть предложение завтра с семьями выехать на природу и отметить новый этап телефонизации села. Поддерживаете авторитетно наше предложение?

— Было б с чем ехать, — отвечаю: вижу, что не отстанет.

— Продовольственный план уже составлен, и моя половина его успешно реализует.

И начал перечислять, сколько чего наварено и нажарено.