Земля после нас: Что расскажут камни о наследии человека?

Окаменелости имеются почти всюду, и кажется поразительным, что нашему собственному биологическому виду потребовалось столь много времени, чтобы связать эти причудливые объекты, обнаруживаемые в горных породах, с живыми существами далекого прошлого. В самом деле, в Европе эту прямую связь установил датский ученый и врач Нильс Стенсен (также называемый Стено) лишь в XVII веке, хотя истинную суть фоссилий уже прозревали ученые предшествующих эпох, такие как Леонардо да Винчи, Ксенофан, Геродот и Пифагор. В Китае же окаменелости недвусмысленно идентифицировались как остатки живых организмов с I века до н. э., где в них опознавали «каменных рыб» и окаменевших «ласточек» (за ласточку ошибочно принимали изящную «крылатую» брахиоподу Spirifer). На протяжении почти двух тысячелетий мир игнорировал проницательные догадки древних китайцев.

Наступившее прозрение кажется невероятно запоздалым (по крайней мере, на Западе), учитывая, насколько похожи некоторые ископаемые раковины на их современные аналоги. Отчасти это объясняется тем фактом, что во многих фоссилиях не сразу можно распознать остатки давно умерших существ. Ископаемые граптолиты, например, могут напоминать геометрические минеральные образования, а неорганические минеральные узоры, наоборот, походят на окаменелые папоротники и мхи. В более широком смысле это запоздалое осмысление фоссилий и того, что они собой представляют, вероятно, дает некоторое понятие о том, насколько загадочным и странным казался нашим предкам мир и бесконечное разнообразие его чудес.

Таким образом, в будущем любому недавно эволюционировавшему земному виду, который попытается осмыслить феномен окаменения, потребуется медленно, с заминками повторять путь, пройденный Стено, а затем Джеймсом Хаттоном, бароном Кювье, Чарльзом Дарвином и их преемниками. К тому же осмыслять он будет (само собой!) с геоцентрической точки зрения. Однако межзвездные пришельцы увидят Землю в контексте других планет, уже посещенных, разведанных, исследованных.

Проявятся широкие закономерности. Станет заметным общее сходство между окаменелыми остатками, извлеченными из горных пород, и мириадами организмов, живущих на Земле. Так, у наземных животных имеются ноги, а не колеса, а у летающих — крылья, а не лопасти.

Во множестве обнаружатся состоящие из карбоната кальция небольшие раковины в виде разнообразных спиралей, от плоских до винтовых, или парных створок. Углефицированные отпечатки листьев и веток. Это обобщения, имеющие ограниченное применение, хотя по ним можно судить, что живые и мертвые организмы каким-то образом связаны. Они вызывают дополнительные вопросы, например: имеют конкретные формы, запечатленные в напластованиях, точные аналоги среди ныне живущих животных и растений или нет? Если у окаменелого организма нет точной живой копии, можно ли говорить о том, что со времен глубокого геологического прошлого организмы претерпели биологические изменения? Это приводит к вопросу о том, каково их происхождение. Исследователи могут начать воссоздавать историю биологической эволюции, которая включит в себя как подлинно универсальные явления (дарвиновская концепция естественного отбора должна быть применима на любой планете), так и более локальные механизмы (особенности функционирования земного генетического кода и биохимических процессов). Каковы бы ни были методы, как сейчас, так и в будущем для осмысления биологического процесса можно использовать эти необычные окаменевшие остатки древней жизни.

Это будет непростая задача. Палеонтология — наука не для нетерпеливых. Прежде чем допрашивать мертвых, необходимо понять живых. Инопланетным ученым, которые будут каталогизировать живые организмы Земли, придется преодолевать незнание их морфологии, физиологии и экологии, считаться с отличительной особенностью земной жизни — половым разделением, а также с огромной видовой численностью и разнообразием.

Даже мы, земные ученые, проявляющие пристальный интерес (пусть преимущественно в корыстных или защитных целях) к растениям и животным, населяющим нашу планету, не знаем с точностью до порядка количество видов, населяющих в настоящее время Землю. Фактически нашим инопланетным гостям нужно будет считаться с понятием «вида», над которым бился Дарвин и которое нам еще только предстоит полностью осмыслить. Но количество форм, или разновидностей, или гибридов, появившихся сегодня в результате скрещивания (возможно, инопланетянам придется разбираться в том, что такое «скрещивание»), вероятно, составляет от 10 до 100 миллионов. Немалая их часть — одноклеточные, микроскопические безъядерные организмы: бактерии, археи и вирусы. Их вполне можно считать главными обитателями планеты (имея на то все основания, поскольку без них многие процессы на земной поверхности были бы невозможны). Многие виды, даже более крупные и необычные многоклеточные организмы, очень похожи друг на друга: они почти неразличимы человеческими органами чувств, не говоря уже об органах чувств далеких пришельцев.