Земля пребывает вовеки

У него мелькнула идиотская мысль о том, что они могли бы пожениться. Квакеры ведь могут жениться без участия церкви, почему не могут другие? Они могут встать рядом, лицом к востоку, где восходит солнце. Но он чувствовал, что любые слова будут более бесчестны, чем мимолетное прикосновение коленей под столом. Иш вдруг понял, что молчит целую минуту, если не больше. Она смотрела на него спокойными глазами, и он видел, что она читает его мысли.

Он резко поднялся, опрокинув стул. Стол, который был между ними и служил первым символом единения, теперь разделял их. Иш обошел стол, подошел к девушке. Она встала тоже. И вот уже он всем телом ощутил упоительную мягкость ее тела.

Эм ушла в другую комнату. Он сидел весь в напряжении и ждал. Сердце его колотилось. Теперь он ощущал только страх. В мире, где не было врачей и даже других женщин, рисковать безрассудно. Но она ушла. Иш понял, что она тоже знает все это и примет меры, позаботится о том, чтобы не случилось непоправимого.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Он лежал возле уснувшей девушки, и мысли его бешено вращались в голове, не давая ему спать. Он никак не мог успокоить их. Эм сказала ему вечером, что несмотря на то, что изменился мир, человек не изменился, он остался прежним. Конечно, это верно. Так много произошло вокруг, и это, несомненно, подействовало на него, но он остался прежним, остался только наблюдателем, человеком, сидящим на обочине и наблюдающим, что происходит вокруг. Странно! В прежнем мире ничего подобного не случилось с ним. Из всеобщего разрушения к нему вдруг пришла любовь!

Иш уснул.

Когда он проснулся, был уже день, и девушки не было рядом. Иш со страхом осмотрел комнату, встал, оделся и вдруг почувствовал запах кофе. Кофе! Это тоже символ его новой жизни.

Эм уже накрыла на стол, как хорошая жена и хозяйка. Иш посмотрел на нее почти со страхом. И снова увидел, только более ясно при дневном свете, широко расставленные черные глаза на темном лице, полные губы, мягкие округлости грудей под светло-зеленым халатом.

Он не поцеловал ее, но она, казалось, и не ждала этого. Они улыбнулись друг другу. — Где Принцесса? — спросил он.

— Я отпустила ее побегать.

— Хорошо. День, кажется, будет хорошим.

— Да, утро ясное. К сожалению, у меня нет яиц.

— Чепуха. Что это? Бекон?

— Да.

Все это были ничего не значащие слова, но они оба испытывали огромную радость, произнося их. Более огромную, чем, если бы они говорили что-нибудь возвышенное и патетическое. Довольство овладело им. Это не имело ничего общего с грязной комнаткой в дешевом отеле. Здесь было его счастье. Он смотрел в ее спокойные глаза и ощущал покой, ощущал, что в нем поднимается волна нежности к ней. Это было трудно вынести!

Позже они поехали в его дом, на Сан-Лупо. Ему казалось, что он хочет иметь свои книги и вещи. А переехать к книгам было проще, чем перевезти книги.

Она никогда не говорила о себе. Он несколько раз спрашивал ее о прошлом, думая, что ей хочется облегчить душу, но она отвечала односложными репликами, и Иш понял, что она уже все решила для себя. Она набросила на прошлое вуаль и теперь смотрела только вперед.

Но она ничего не скрывала. Из случайных реплик он понял, что она была замужем и у нее было двое детей. В колледже она не училась, и в речи ее проскальзывали ошибки. Мягкий акцент говорил о том, что она из Кентукки или из Тенесси. Но она никогда не говорила, что жила где-нибудь в другом месте, кроме Калифорнии.

По социальному положению она была ниже его, но сейчас было просто смешно думать об этом.

Однажды утром, обнаружив, что пора запастись едой, Иш вышел, чтобы завести машину. Он нажал кнопку стартера. Послышался щелчок и больше ничего.

Он попробовал снова. И снова ничего.

Он вышел из кабины, поднял капот и беспомощно посмотрел на сплетение проводов и каких-то загадочных устройств. Для него все это было слишком много. Он с чувством полной беспомощности захлопнул капот и вошел в дом.

— Машина не заводится, — сказал он. — Наверное, сели батареи. — Он знал, что на лице его было выражено крайнее удручение, гораздо большее, чем выражал его голос. Поэтому он едва мог поверить, когда она весело рассмеялась. — Это не повод, чтобы предаваться такой глубокой скорби. По твоему виду можно предложить, что весь мир развалился на куски. Тогда он тоже рассмеялся.

Они провели целое утро в поисках нового автомобиля. Многие машины были без ключей, а заводить машину замыканием проводов было бы крайне неудобно. Если попадался автомобиль с ключами, то у него аккумуляторы уже совершенно сели. Наконец, они нашли машину с ключами, которая стояла на небольшом склоне. Батареи тоже сели, но все же свет немного горел, и Иш решил, что энергии в аккумуляторах хватит, чтобы завести мотор.

Они пустили автомобиль вниз по склону и попытались завести его. Вскоре мотор начал чихать и, наконец, заработал и загудел ровным гулом. Они оба рассмеялись и поехали по пустому бульвару со скоростью шестьдесят миль в час. Эм наклонилась к нему и нежно поцеловала. Внезапно Иш понял, что никогда в жизни он не был так счастлив, как сейчас.