Земля смерти

«Я видела это своими глазами. Это была молодая девочка лет восьми-девяти из одного из подмосковных коллективов. Кобелев только что послал за ней, и как только она появилась. Бородин медленно задушил ее. Он сломал ей шею. Ему понравилось!»

Руки Картера свело судорогой, и он понял, что сжимает руль так сильно, что теряет чувствительность пальцев. Он ослабил хватку.

Глаза Лидии блестели. - «Вы не знаете, как это было… ».

«Он все еще будет в Париже? Может быть, его переназначили?

«Он все еще там. Кобелев не передвигает своих людей, пока их не выгонят».

Если у Картера и были какие-то сомнения по поводу убийства этого советского оперативника, то история Лидии рассеяла их. Зная Кобелева так, как он знал, он не сомневался в правдивости ее рассказа.

— Но теперь послушай меня, Ник. Этот Бородин очень хорош. Он умен, быстр и очень силен».

«Я не восьмилетняя девочка, которую он может так легко задушить».

— Нет, но ты устал, у тебя какая-то травма правой ноги, и ты мстишь в душе за смерть возлюбленной. Все отвлекающие факторы».

«Какие недостатки у Бородина?» — спросил Картер после нескольких минут молчания.

— У него их нет. Даже нет тщеславия.

Было четыре часа утра, когда они разбудили сонного консьержа в отеле «Ланкастер», взяли ключи и поднялись в свой номер.

Картер распаковал свое оружие в крошечной ванной, вне поля зрения Лидии, и когда он вышел, она лежала на кровати, полностью одетая, за исключением туфель. Она почти спала.

«Мммм?» — сказала она, приподнявшись.

— Иди спать, — мягко сказал Картер. — Я собираюсь проверить снаружи, чтобы убедиться, что нас не заметили.

— Не уходи, — сказала она.

"Я скоро вернусь. Утром вы можете рассказать мне больше о Бородине.

Он выскользнул за дверь до того, как она успела возразить, но не сразу спустился вниз. Вместо этого он ждал у двери, прислушиваясь. Он мог слышать, как Лидия шевелится, затем она пошла в ванную. Через несколько мгновений вода в туалете смылась, и он услышал, как заскрипели пружины кровати, а потом ничего.

Через пять минут он повернулся и тихонько спустился по черной лестнице в предрассветную тьму.

Он прикинул, что у него есть всего пара часов, чтобы найти Бородина, сделать все необходимое, а затем убраться. Как только наступит рассвет, он уже не сможет предпринять какие-либо открытые действия против Кобелева.

Ганин был где-то в городе. Хотя Картер не знал этого человека, никогда не встречал его, он чувствовал его. Он чувствовал присутствие Ганина. Он где-то, наблюдал, ожидая. Где-нибудь в городе, чтобы заманить Картера еще на шаг ближе к месту его убийства.

В половине квартала от отеля Картер нашел то, что искал: телефонную будку. Ему удалось уговорить сонного оператора ответить, и он позвонил по кредитной карте на специальный информационный номер Смитти в Вашингтоне.

Потребовалось почти пять минут, чтобы установить соединение и проверить правильность идентификации.

"Да?" — сказал Смитти.

«Лев Иванович Бородин. Работает в ТАСС в Париже. Мне нужен адрес его проживания.

На линии повисла тишина, как будто Смитти ничего не слышал. Картер знал, что это не так.

Полицейская машина медленно проехала по проспекту, двое офицеров посмотрели на Картера, но не остановились. Через несколько минут Смитти вернулся к телефону с адресом, который Картер узнал - на улице Фобур-Сент-Оноре, совсем рядом с британским посольством и всего в дюжине кварталов от того места, где он стоял.

Он повесил трубку до того, как Смитти успел задать какой нибудь вопрос, поднял воротник пальто, защищаясь от холодного утреннего воздуха, и направился к Ронд-Пойнт, а оттуда мимо богато украшенного Елисейского дворца в Сент-Оноре.

Уже начали разъезжать утренние фургоны с доставкой, и в воздухе пахло свежим хлебом и круассанами.

Многоквартирный дом представлял собой высокое сооружение из стекла и стали, которое большинство парижан ненавидит в центре своего города, с охранником в вестибюле за запертыми стеклянными дверями.

Картер вернулся к служебному входу, где вскоре — в течение следующего часа или меньше — должны были появиться торговцы, и позвонил в дверь. Он достал свой Люгер.

— Кто это, — раздался голос из динамика.

— Это я, дурак, впусти меня, — прорычал Картер на очень плохом французском языке, придав ему как можно больше русского акцента.

"Это кто? Я вызову полицию. Уходите!"

«Идиот, это я, Бородин, из номера 1107! Впусти меня, или я до тебя доберусь!»

— Парадная дверь… — пробормотал француз.

«Если бы я хотел использовать парадную дверь, я бы вошел туда? А теперь быстро!»

Если кто-нибудь появится в ближайшие несколько минут или если француз внутри сообразит и позвонит охране у входной двери, игра будет проиграна.

Щелкнула защелка, и дверь начала открываться. Картер протиснулся внутрь, подведя Вильгельмину к лицу испуганного старого француза.

«Мон Дьё!» — пискнул мужчина.

Внутри Картер закрыл и запер дверь и прижал француза спиной к стене маленького кабинета. Справа распашные двери вели к погрузочной площадке, а прямо сзади был служебный лифт.