Земля в иллюминаторе (СИ)

— Да, — отрываясь от терминала, произнес он, — это может быть разгадкой растительных узоров. Но что это за всходы, что за дары, что за иные? Признаюсь, этот кусочек текста поразил и заинтриговал меня. Но мне кажется, он порождает больше вопросов, чем ответов. Разве не так?

— Да, так и было бы. Но у меня сразу появилась идея, как разгадать часть его загадок. И здесь мы подходим к ответу на тот вопрос, который вы мне задали, выходя из колумбария: вопрос о том, на что способен Вечный Компас.

— И в чем же связь? — спросил Хинта.

— В золоте. Ведь вы оба часто говорили о том, какое сходство есть между Вечным Компасом и Аджелика Рахна.

— Не сходство, — смутился Тави. — Просто оба эти предмета сложнее всех приборов, которые мы знаем здесь, в Шарту. Но они очень разные. Аджелика Рахна в тысячу раз сложнее компаса.

— Может, и так. Но сложность — это тоже признак. Если два предмета выделяются на фоне других своей сложностью, то это будет своего рода сходством. Кроме того, разве не похожи они по своей стилистике? Оба с гравировками, изготовлены из редких благородных металлов, способны не меняться в веках, оба до сих пор превосходят то, что может представить себе обычный человек…

— Да, это так.

— И причем же здесь золото?

— Тоже редкий металл? — предположил Хинта.

— Золото упомянуто во фрагменте, — сказал Тави.

— Вопрос был риторическим, но вы оба правы. А особенно прав Тави. Читая фрагмент, я вспомнил, что в Джидане было принято различать два уровня техники. Эти уровни так и назывались: золотой и серебряный. Право пользоваться вещами золотого уровня принадлежало не всем. Такие вещи проходили специальную регистрацию. В армии доступ к ним зависел от звания, в гражданской жизни — от наличия специальной лицензии.

— Я слышал об этом, — сказал Тави, — и может, это даже мелькало в ламах. Хотя не припомню ни одного лама, который был бы специально посвящен вопросам джиданской техники. Вот о технике Притака ламы снимают с завидной регулярностью.

— Ту же терминологию до сих пор используют мастера ручной работы, занимающиеся изготовлением реплик. Начинающий мастер считается вошедшим в цех, когда ему вручают серебряный сертификат. И есть золотой сертификат. Он настолько редкий, что, к примеру, университет Кафтала — а это богатая и влиятельная организация — не мог запросто нанять для себя мастера. Пришлось встать в очередь, и несколько наших музейных экспонатов ждали ремонта десять лет. Я был студентом, когда мастера вызвали. А когда он, наконец, соизволил сделать свою работу, я уже успел стать профессором.

Хинта тихо вздохнул от зависти.

— И вот я задался вопросом: какими должны быть дары золотого семени?

— Золотыми, — сказал Тави.

— Именно. Что, если у всех вещей золотого уровня есть какой-то единый исток? Что, если все они происходят из того же семени, из которого и Аджелика Рахна? Что, если в том фрагменте под «иными» имеемся в виду мы, люди? Аджелика Рахна приходят к нам оснащенными, вооруженными и несущими дары, и все это — оснащение, вооружение, дары — все это техника золотого уровня, созданная как для самих Аджелика Рахна, так и специально для людей?

— А в каком смысле они вооружены? — спросил Хинта. — Они же вроде против насилия и готовы бороться за жизнь каждого человека.

— Так было в сказке. Нам еще только предстоит узнать, какими они были по-настоящему. Впрочем, я не верю, что они были злом и несли агрессию. Вооружение — понятие растяжимое. Например, шахтеры называют вооружением свои машины для проходки породы.

— А какие вообще бывали вещи золотого уровня? И с каких пор они существуют? Ведь есть еще одно распространенное применение для прилагательного «золотой». Мы говорим «Золотой Век» о времени до войн и Великой Катастрофы. Неужели эти вещи…

— Да. Судя по всему, эти вещи появились именно тогда — очень давно.

— Тогда мы ошиблись с датами? — внезапно сломавшимся голосом спросил Тави. — Нашему Аджелика может быть тысяча или полторы тысячи лет?

— Тысяча или полторы тысячи лет может быть первому представителю малого народца, если тот еще существует. И то только при условии, что наши выкладки верны. А тот человечек, которого нашли мы, вероятно, все же моложе. Он может быть репликой, созданной его собратьями или даже искуснейшими из людей. Но Хинта спрашивал, какими вообще бывают вещи золотого уровня, и я хочу вернуться к этому вопросу. — Ивара снова поднял терминал. — Итак, на исходе войны в Лимпе жил один весьма неоднозначный человек. Звали его Сабриша Вола, и он считал себя великим историком. Однако все его научные достижения строились на одном — он выискивал ученых среди джиданских пленных и записывал их рассказы, если те соглашались говорить. Почти всех опрошенных им людей затем казнили.

— Лучше бы он им помог, — сказал Тави.