Земля в огне

На направлении главного удара действовал наш 6-й гвардейский танковый корпус, имевший задачу выйти в район Оппельна, форсировать Одер и захватить плацдармы. Мне же вновь было приказано командовать передовым отрядом армии. На этот раз в его состав вошли 51-я гвардейская танковая бригада полковника Д. Г. Суховарова, полк 199-й артиллерийской бригады, 439-й гвардейский минометный дивизион («катюш») и подразделение специальных войск.

Отряд перешел в наступление 21 января утром, овладел населенными пунктами Рыхталь и Бухельсдорф, где захватил два склада с авиабомбами и большое количество груженых железнодорожных вагонов и цистерн. На следующий день, преодолев слабое сопротивление противника, мы вошли в один из населенных пунктов, примерно километрах в 30–40 северо-западнее Оппельна.

Достигнув населенного пункта, мы не обнаружили в нем жителей. Дома были пусты, все было брошено. Оказывается, гитлеровцы вывели немецкое население за Одер, а поляки были сосредоточены в южной части селения в готовности к насильственной эвакуации на запад. В одном из домов состоялась беседа с этими людьми. Там были старики, женщины и дети. Все в голос плакали. Ко мне подошел пожилой человек и заявил, что немцы ушли за Одер, а им сказали: «Придут русские и всех вас повесят». Я рассказывал польским гражданам о цели нашей освободительной миссии, о гуманизме советского солдата. Лица моих слушателей потеплели, появились улыбки. Но вдруг послышался рокот танковых двигателей, и поляки вновь обратились с мольбой. Вот, мол, уйдут танкисты, а ваши пехотинцы учинят над нами расправу. Они просили дать им справку, что этого не случится.

Было ясно, что гитлеровцы сделали все необходимое, чтобы запугать население, которое мы освобождали. Кончилось дело тем, что польский гражданин, достав где-то вина, предложил тост за советского солдата, поклялся честью своей семьи, что никогда не забудет своих освободителей.

Пройдя километров пятнадцать, мы встретились в лесу с лагерем военнопленных. Там были англичане, французы, американцы. Нам не пришлось удивляться, что они также были запуганы гитлеровцами.

Своим стремительным выходом к Оппельну армейский передовой отряд перерезал коммуникации силезской группировки противника. Через два дня начался штурм города. Все мосты через Малапане и Одер были взорваны. Но воины 6-го гвардейского танкового корпуса смело атаковали гарнизон Оппельна. Особенно отличились при этом 22-я гвардейская мотострелковая бригада X. С. Богданова и взаимодействующий с ней 543-й стрелковый полк Л. С. Сироты из 120-й стрелковой дивизии. Выбивая противника из траншей, наши бойцы умело применяли не только свое оружие, но и оружие врага. Захватив склад с фаустпатронами, они пустили их в дело. Командир артдивизиона гвардии капитан Недюха отбил на плацдарме два орудия у противника, а затем их же огнем отразил атаку вражеских танков, уничтожив два из них. Не одна тысяча гитлеровцев была уничтожена у стен города. К утру 24 января Оппельн был полностью очищен от фашистов.

С этим польским городом, который ныне называется Ополе, меня связывают не только события, которые породнили нас в пору его освобождения. С городом, ставшим неузнаваемо красивым и уютным, центром большого воеводства, сводили меня пути-дороги и в послевоенное время. Я искренне горжусь, что являюсь его почетным гражданином, расцениваю это как знак признательности польского народа Красной Армии — освободительнице, как знак развивающейся, все более крепнущей польско-советской дружбы, испытанной и закаленной в кровопролитных боях с общим врагом — германским фашизмом.

Бои за Оппельн и города Верхне-Силезского промышленного района были тяжелыми. Охваченная нашими войсками вражеская группировка продолжала оказывать упорное сопротивление и стремилась вырваться на запад. Командующий фронтом решил еще глубже забить в ее тыл бронированный клин 3-й гвардейской танковой армии. Она получила задачу главными силами наступать в направлении на Николаи.

Преодолевая заслоны танковых и пехотных дивизий врага, испытывая недостаток в горючем, войска армии упорно пробивались на юго-восток, навстречу нашим общевойсковым соединениям. В это время 59-я и 60-я армии, наступавшие во взаимодействии с 38-й армией 4-го Украинского фронта, обошли силезскую группировку с юга, вышли 27 января к городу Рыбник. Кольцо окружения врага постепенно замыкалось.

В крайне тяжелое положение поставили противника 3-я гвардейская танковая армия и 1-й гвардейский кавалерийский корпус, которые перерезали его коммуникации. Казалось, что скоро мы будем добивать силезскую группировку в созданном для нее мешке. Так думали многие, в том числе и я. Поэтому поначалу с некоторым сомнением отнесся к сообщению одного из командиров, прибывших в наш 6-й гвардейский танковый корпус с указанием командарма П. С. Рыбалко о том, что надо освободить занимаемую нами дорогу и отвести части корпуса на рубеж севернее ее. Как, дескать, это возможно? Взяли с боем, а отойти без него.