Землянка для дракона

За невероятно тяжёлой дверью взгляду Корры предстал знакомый вид огромного кабинета — танцевать можно. Она всегда недоумевала: зачем столько места? Что здесь делает Первый Советник, когда остаётся один? Включает модную музыку и выплясывает по кругу? Вряд ли. Длинный стол для совещаний, за ним — личный письменный стол. Пока Корра доковыляла до него на внезапно одеревеневших ногах, прошла, казалось, вечность. В пустую голову внезапно хлынула сотня мыслей сразу. И страхов. Что если поймают? Что, если…

— Что. Ты. Себе. Позволяешь.

Голос она узнала сразу. Только прозвучал он градусов на десять холоднее, чем обычно. Рука девушки зависла в сантиметре от стопки документов, а её сердце остановилось. Оно замерло буквально — ей вдруг стало плохо. Сачч. Он сидел в кресле, полностью скрытый тенью, которую отбрасывала огромная штора: от пола до потолка. Если бы Корра удосужилась осмотреть кабинет перед тем, как войти, то могла бы заметить. Но в её голову не пришло таких мыслей.

Их глаза встретились. Корра подавила порыв броситься бежать — бессмысленно, она не сомневалась: он поймает. Как-то раз Корре довелось присутствовать на показательной тренировке Службы охраны на заднем дворе Тёмного дома. Сачч бегал, дрался и стрелял на грани фантастики. В тот день она влюбилась в него. Дура, дура, дура.

— Сачч.

— Корра.

Её тело покрылось липким потом, глаза затравленно смотрели, как он встал и пересёк кабинет. На секунду мелькнула дурацкая мысль: ударит, настолько опасно заблестели фиолетовые с серебром глаза. Его челюсть немного выдвинулась вперёд, и Корра ошеломлённо поняла, что он был по-настоящему зол. До этого она и не знала, что этот человек способен злиться по-настоящему. Про таких людей, как Сачч, говорят: у них просто нет эмоций.

Высокая, очень подтянутая, худощавая фигура затянута в ослепительно-чёрный костюм. На фоне роскошной глянцевой ткани пиджака белизна манжетов обжигает взгляд. Стильно, растерянно заметила про себя Корра, даже пребывая в ужасе — а может, её мозг как раз пытался спастись от этого ужаса таким нехитрым способом.

Сачч выглядел всегда идеально, не зря многие журналистки «тайно» сходили по нему с ума, ибо, разумеется, Корра не была одинока в этой нелепой влюблённости. Все в него были «тайно» влюблены. О чём, естественно, все знали. И прежде всего, сам начальник охраны. «Самодовольный придурок», — подумала про себя Корра, снова пытаясь как-то нивелировать страх.

Она не подняла головы, когда он остановился на расстоянии чуть меньше вытянутой руки: было очень страшно. Возможно, непосвящённый бы не понял этот страх, но Корру подводило то, что она знала намного больше среднего жителя планеты. И в том числе она знала, какие у Сачча полномочия и возможности.

Если он захочет — арестует её прямо сейчас. Через полчаса она окажется в самой грязной камере столичной тюрьмы, полной опасных и невменяемых преступниц. Через пару часов будет раз шесть изнасилована и избита ими. А потом начнутся допросы, на которых, естественно, Корра признается в чём угодно. Если её мучители захотят — в шпионаже, например. Наказание — двадцать лет лишения свободы. И больше её никто никогда не увидит.

— Пожалуйста, простите меня, — прошептала Корра. Хотела сказать вслух, но голос не слушался. Ком стоял в горле, и слёзы потекли с нижних ресниц. «Глупо, глупо — его так не разжалобишь. Думай. Думай. Не раскисай», — подстегивала она себя.

— Ты касалась документов или нет? — донесло до неё. Сачч не повышал тона, но и не шептал — а казалось, будто звук пришёл издалека.

— Нет, — с постыдно громким всхлипом вырвалось у неё.

— Два шага от стола, — приказал он всё тем же ровным, негромким голосом. Вот и конец, пронеслось в голове Корры. Она никогда не слышала от него такого тона — Сачч не приказывал журналисткам, это было бы как-то… непривычно.

Тем не менее, в этот раз ослушаться ей в голову не пришло. Корра сделала два шага назад, и тут же горячие пальцы обвили её запястье. Очень горячие — словно температура его тела была повышенной. А может… он спал, подумала она. Это объяснило бы его нахождение в кабинете шефа в столь ранний час — он мог просто устать и заснуть. Но почему не в своём?

Эти размышления, впрочем, мгновенно были прерваны весьма бесцеремонным толчком — Сачч почти волоком потащил Корру за собой, поскольку ноги её слушались плохо.

— Пожалуйста, — пропищала она снова — её мозг, тело и даже мышцы рта заклинило от страха.

— Закрой рот, — прорычал он, закрывая за ними тяжёлую дверь кабинета Первого Советника.

Завидев пустое кресло охранника, Сачч ещё сильнее сомкнул пальцы на хрупком запястье, и Корра вскрикнула от боли, машинально подняв голову. Хватку он ослабил, но девушку не обрадовало то, что она разглядела на его лице: в мужественных, породистых чертах проявилось нечто демоническое, а глаза почти почернели, когда он сузил веки, опустив тёмные ресницы.