Землянка для дракона

На встречу с подопечным в Сезариате Эльтесеин прилетел почти в бешенстве. Что может быть хуже для Величайшего, чем внезапное осознание, что он — такой же, как все? Одна мысль об этом — и его глаза начинали сверкать. И хотелось обратиться в дракона, и, возможно, даже причинить кому-нибудь вред…

Но при виде измученного Тхорна он смягчился. Эльтесеин воспринимал его как близкого человека, примерно как младшего брата. Он готов был многое ему прощать, кроме саморазрушительных действий — таких, как пытки других горианцев в уводе. Но даже за это наказание Тхорна уже было достаточным.

Выслушав рассказ о его переговорах с октианцем, Сезар кивнул:

— Ты всё сделал правильно. Мы выпустим его в обмен на шаггитеррианцев.

— А лечение?

В запавших, слегка мутных от усталости глазах Тхорна засветилась надежда. Эльтесеин послал мягкую улыбку и покачал головой:

— Хватит с него. И с тебя тоже. Я посмотрю его сам напоследок — и пусть уматывает.

Облегчение, которое испытал горианец после его слов, не укрылось бы от него, даже если бы Сезар вовсе не владел телепатией — не только эмоции Тхорна преобразились, но и лицо просветлело, а из груди вырвался вздох облегчения.

— Посмотри мне в глаза, — попросил Эльтесеин, чтобы просканировать его. Но, к счастью, никаких травм не нашёл.

— Это всё? — осторожно спросил горианец после сканирования.

— Почти. Выпьешь со мной чего-нибудь?

— Конечно.

Минут пять спустя они уже сидели на одной из многочисленных открытых террас с видом на долину, предназначенных для приватных переговоров. Крылатые сотрудники Сезариата бесшумно принесли им напитки и тут же исчезли, оставляя повелителя планеты наедине с его гостем.

— Раньше вы предпочитали пить сяши на собственной террасе, — осмелился ухмыльнуться Тхорн, настроение которого повышалось с каждой минутой всё больше, после того, как он понял, что его окончательно простили. Как и любой горианец, он воспринимал своё нахождение в опале у Сезара, как истинную трагедию. Не каждый горианец в принципе такое выдержал бы без психотравмы, мелькнуло в голове у Эльтесеина, и он на секунду ощутил нечто вроде вины перед Тхорном за то, что вынудил его пережить.

— Раньше эта терраса ещё была моей, — шутливо проворчал он, снабдив своё высказывание улыбкой. И Тхорн рассмеялся в ответ:

— Так маленькая землянка всё-таки захватила территорию?

— Что-то вроде того, — кивнул Эльтесеин, наслаждаясь дружелюбной беседой и потягивая сяши. Напряжение постепенно отпускало его, и они с Тхорном долго молчали, просто отдыхая.

— Я думал, вы никогда не отпустите октианца, — тихо сказал эс-Зарка через некоторое время. Эльтесеин улыбнулся:

— Признаюсь, у меня были другие планы на него с самого начала. Но даже моим планам не всегда обязательно осуществляться.

Что-то в глубине взгляда Тхорна изменилось, когда он получил этот ответ, а потом горианец медленно сказал:

— Вы ведь знаете, Величайший, что я никогда никого не уважал так, как Вас.

— Неужели?

— Да, — твердо ответил Тхорн. — И теперь, мне кажется, у меня есть основания уважать вас ещё больше.

— Если бы ты по-настоящему уважал меня, то не стал бы произносить этого вслух, — ворчливо заметил Эльтесеин, изо всех сил скрывая удовольствие, которое доставили ему слова Тхорна.

Но мысленно послал ему то, чем редко обменивался с кем-либо, кроме самых близких: телепатическую формулу, непередаваемую словами, в которой заключалась любовь, уважение и обещание преданности до самой физической смерти. А по возможности — и после неё. Тхорн ещё больше просветлел лицом, получив послание, и мгновенно ответил тем же, уже не пытаясь добавить что-либо на словах.

— У меня к тебе ещё одни вопрос, — сказал Эльтесеин, когда пришло время прощаться.

— Спрашивайте что угодно.

— Что ты делал, когда Асхелека была твоей невестой и выводила тебя из себя?

Тхорн ответил мечтательной телепатической улыбкой:

— Брал на руки и целовал её. Или наказывал.

Эльтесеин хмыкнул:

— И что из этого тебе больше нравилось?

— Даже не знаю, — сказал Тхорн с такой искренностью в эмоциях, что они оба расхохотались.

Глава 14

Рикэн.

Такого тяжелого утра в его жизни ещё не было, включая дни после грандиозных злоупотреблений спиртным в ранней юности на диких планетах вроде Шаггитерры. Он с большим трудом встал с постели, а обычная тренировка едва не убила его. Лёгкие не пропускали достаточно воздуха — такое ощущение, что без Корры он больше не мог дышать. То есть, Без Коэре… дьявол бы её побрал…

Они целовались пару часов подряд, словно обезумевшие подростки в Застывших, но даже триста часов поцелуев не могли бы сделать их ни на пол ногтя ближе. Для них во всей Вселенной не нашлось бы решения. Он — простой офицер, пусть даже с блестящими карьерными перспективами. Она — высшее существо, по определению доминирующее телепатически. Выхода из этого тупика просто не существовало.