Земное притяжение любви. Сборник

– Души у тебя нет, а не бензина, – прошептал Матвей и, не опасаясь вдруг присмиревшего пса, пошел со двора. Опомнился лишь на улице и остановился в растерянности. Обрадовался, вспомнив о конюхе Семене, своем ровеснике. Ему перевалило за шестьдесят пять, но держится молодцом, подрядился ухаживать за лошадьми в фермерском хозяйстве. Иногда на вечеринках Семен любил исполнять свою коронную песню об извозчике, у которого лошадь споткнулась и «Ихав казак на вийненьку». За это и прозвали Семена казаком. Он гордился этим званием. Матвей разбудил приятеля среди ночи и вместе направились к конюшне, расположенной на околице села. Объяснили заспанному сторожу ситуацию и тот, полагаясь на непререкаемый авторитет Семена, позволил запрячь в бедарку выбранную конюхом, покладистую и резвую кобылицу Звездочку темно-бурой масти с белым пятнышком на лбу.

– Спасибо тебе, друг сердешный, – закивал головой Матвей.

– Погоди, остановил его Семен. Вместе поедим, сподручнее будет, а то ведь придется управлять вожжами. Девочку по очереди будем держать на руках.

Подъехали к дому с освещенным окном и их встретила, встревоженная долгим отсутствием мужа, Дарья.

– Как Оля? – спросил Матвей.

– Жар не спадает и тяжело дышит, – ответила женщина. Укутав в одеяло, осторожно вынесли девочку из дома. Поверх полушубков, чтобы не промокнуть, накинули прозрачные полиэтиленовые плащи. Уселись в бедарку, Семен взял в руки вожжи и выехали из села.

– Пить, пить, воды,– шептала горячими губами девочка.

–Еще немножко, Олечка, внучка, потерпи, – успокаивал ее дедушка, смачивая сухие губы губкой, пропитанной соком. Бережно заслонил полой полушубка от ветра. Хотя и ехали быстро, но Матвею казалось, что дороге до райцентра не будет конца.

Потеплело на душе, когда за серой стеной лесополосы с черными сорочьими гнездами увидели огни поселка. Подъехали к зданию больницы. Осторожно занесли девочку в приемный покой.

Дежурный врач-терапевт светловолосая женщина, осмотрела Олю, прослушала дыхание стетоскопом, измерила температуру и пульс. Матвей и Семен молча наблюдали за движениями ее ловких, с длинными, как у пианистки, пальцами рук.

– Симптомы ОРЗ, – произнесла женщина. – Сделаем жаропонижающую инъекцию, температура спадет и станет легче. Спасибо вам, дедушки, что поторопись. С этой болезнью медлить нельзя. Скоро поправиться ваша внучка. Ишь, белокурая красавица.

Врач ласково погладила Олю по мягким и светлым, словно лен, волосам. Девочка открыла глаза и жалко улыбнулась, доверчиво поглядела на врача, а потом на стариков своими зеленовато-бирюзовыми глазами и едва слышно прошептала:

– Деда, не оставляй меня, а где бабуся?

– Хорошо, внучка, я побуду с тобой, а бабушка дома. Молится, чтобы боженька тебе помог, не оставил в беде.

– Ты, Сеня, езжай, – обернулся Матвей к конюху. – Я с Олей побуду, а в полдень на рейсовом автобусом вернусь.

– Э-э, так не годится, – возразил Семен. – Где видано, чтобы друзей в беде оставлять. Вместе поедим, вдвоем веселее.

К утру девочке полегчало, жар отступил. Но врач велела лежать и принимать лекарства. Матвей несказанно обрадовался добрым переменам и только теперь почувствовал, что очень устал, годы ведь не молодые. Семен был покрепче. Они сходили в магазин и накупили девочке соков, кефира, печенья, конфет и других лакомств, а главное куклу, говорящую: «Мама».

– Дедушка, не уезжай, – просила внучка.

– Не волнуйся, Оленька. Каждый день с бабушкой будем тебя навещать, – пообещал он. – Ты только быстрее выздоравливай, не капризничай и слушайся доктора.

Когда выехали, солнце сияло в зените. Дорога слегка подсохла. Семен отпустил вожжи и Звездочка шла спокойно, кося глаза на зеленые поля озими. Семен покуривал трубку, а Матвей оглядывал окрестности, подернутые сизой дымкой. Так они и ехали, уставшие, но довольные тем, что все завершилось благополучно. Повернув на проселочную дорогу, увидели выезжающие из села «Жигули» темно-синего цвета. Матвей признал автомобиль Оглобли, а за рулем хозяина. Тот тоже распознал старика и на узкой дороге, мастерски развернув машину, поехал назад в село.

– Что это с Тихоном, аль забыл что?– удивился Семен. Матвей решил не посвящать в детали ночного визита к односельчанину.

– Наверное, он Звездочки испугался. Сбежал, чтобы не лягнула его копытом по золотым фиксам. Поделом бы ему, – усмехнулся Матвей. Он то догадался, почему Оглобля вдруг стал выделывать виражи. Может, совесть проснулась. Старик с горечью подумал, что людям, у которых все благополучно и обходит стороною горе, часто не хватает самого главного – человечности и доброты к тем, кто оказался в беде.

НАСТЕНЬКА

Михаил Скобцев поднялся на пригорок у околицы села и посмотрел на ровные ряды белых, покрытых шифером, домов. Вытесняют новые постройки старые саманные хаты под красной, выгоревшей на солнце черепицей. Скоро и следа не останется от прежней Глуховки.