Земное притяжение

— Догоняй же! Чего стоишь? Черт тебя возьми совсем. Ты отвези назад эту дрянь, слышишь? — завопил он. — Где взял, туда отвези!

Опять въезжали во двор, и опять он поднимал железный щит, придавивший кучу железного хлама, и разгружал повозку, сбрасывал обрезки и думало том, что произошло.

Он достал тридцать рублей, врученные ему тем же дядькой для уплаты возчику.

Возчик спрятал деньги в карман телогрейки не пересчитывая и при этом сказал:

— Чтоб мои глаза тебя не видели.

Утром Жужелка обегала все соседние улицы в поисках Лешки и вернулась ни с чем. В воротах она испуганно остановилась, услышав громкие голоса.

— Тебя давно наладить отсюда нужно! — кричала Лешкина мать. — Чтобы твоей ноги тут у нас не было!

— Это можно, пожалуйста. — Жужелка вздрогнула, узнав голос Лабоданова. — Только вы мало что выиграете от этого.

Быстро выходивший со двора Лабоданов увидел в воротах Жужелку, смутился.

— Пижонство! — сказал он, подходя к ней, кивнув через плечо назад во двор. — Дура она.

— Я тоже не переношу ее! — порывисто сказала Жужелка.

Глаза ее сияли — она не могла скрыть, как рада ему.

Лабоданов отвел ее от ворот.

— А где же Брэнди? Куда он девался?

— Я даже не знаю, где он может быть. Я ищу его все утро.

Я думала, он уже вернулся домой…

— А что? — спросил Лабоданов, внимательно глядя ей в лицо. — Чего беспокоиться? Пошел, куда ему надо.

— Все-таки…

Ей так тревожно, так тяжело было одной со всем тем, что она видела этой ночью.

Лабоданов сказал:

— А я ведь исключительно из-за тебя пришел.

— Да? Ты хотел меня видеть?

Он улыбнулся.

— Хотел тебя вызвать на улицу.

Сейчас только до нее дошло, что они говорят друг другу «ты».

Точно во сне возникла вдруг откуда-то Полинка.

— Клена! — громко сказала она. — Чего делается, если б ты только знала! Какие подарки мне в цеху готовят! — Она улыбнулась упоенно, во весь рот, но, заметив, что Жужелка не одна, осеклась и нахмурилась. — Зайдешь за мной потом… — И скрылась в воротах.

Лабоданов потянул книгу, которую Жужелка прижимала к себе локтем.

— Это что? А, учебник.

Он посмотрел на нее рассеянно.

— Ты что, голову мыла?

— А ты откуда узнал?

— У тебя волосы мокрые.

— Мокрые-повторила она за ним, робея, не зная, как выглядит сейчас, с мокрыми прямыми волосами. — Я почти что не спала всю ночь. Тут у нас что было… — Ей неудержимо хотелось все ему выложить. — Ужас… Утром решила вымыть голову, чтоб спать не хотелось.

— А что ж такое у вас было?

Она растерянно замолчала, что-то в его тоне мешало ей говорить.

— Ты-то Брэнди видела?

Она кивнула головой.

— Когда же?

— Ночью.

Он не стал больше ни о чем расспрашивать, взял ее за руку повыше локтя, и тревога вдруг улеглась, стало спокойно. Он был таким взрослым, надежным.

Лабоданов подвел ее к распахнутой двери тира. Из тира доносились возбужденные голоса, то и дело хлопало духовое ружье. Они вошли внутрь.

Здесь почти ничего не изменилось с тех пор, как Жужелка еще девчонкой забегала в тир. Она с интересом осматривалась.

Старая цветастая обивка на прилавке. В глубине, у стены, в четыре яруса-веселые мишени. Чего только тут нет: и мельница, и обезьяна Чита, и пушка, и танцующий с полотенцем заяц.

Рябой дядя Вася в ситцевой полосатой рубашке показывал женщине, как заряжать ружье.

— Ломайте смело, как дома капусту.

Он переломил пополам ружье и вставил новую пульку.

— Сильное у вас оружие, — сказала женщина, — зверь.

У женщины немолодое лицо, наведенные брови и маленькие, по-детски розовые уши, за которые она то и дело закладывала грубо завитые пряди волос.

— Приготовьсь, — сказал дядя Вася.

Женщина долго примащивалась, отыскивая удобный упор на прилавке, и вскинула ружье. Ее резкие, энергичные ухватки говорили об опыте, но совсем другом, имеющем мало общего о духовым ружьем и лотерейными мишенями.

«Бах!» — пальнуло наконец ружье. Женщина волновалась.

Она переломила ружье, вкладывая в каждое движение куда больше силы, чем требовалось. «Бах!» На этот раз в ответ хлопнул пистон сраженной мишени маленькой пушки. Потом свалилась голубая бабочка, завертелись крылья мельницы. Женщина кинула на прилавок смятую рублевку.

— Заберите пока что, — сказал дядя Вася.

Ей полагались премиальные. Он пошел за прилавок поднимать мишени, и его протез гремел, как уключина в лодке.

— Настя! — позвал мужчина в парусиновом, туго облегающем пиджаке, томясь с буханкой белого хлеба под мышкой. — Пошли уже?

— Отстань! — сказала женщина, не оборачиваясь, и отвела за ухо прядку волос. — Я в отпуске гуляю.

Дядя Вася отсчитывал пульки, высыпал их с ладони на прилавок и все не отходил от женщины.

Несколько посетителей с ружьями в руках ждали, пока она Отстреляется, Она целилась в «спутник» — новую, самую трудную мишень. Если попасть в него, маленький шарик завертится вокруг большого, вокруг «земли». Но «спутник» оставался неуязвим.

— Анастасия! — позвал мужчина.

— Не игран на нервах. Тебя просят.

Женщина прикупила пульки, легла на прилавок и целилась.

Платье на ней задралось и открыло высокие икры. Ее голые ноги будто принадлежали другой женщине, с более легким и. молодым телом.