Земной Круг. Море Осколков

— Я признаю, что я бездомная рыгалка, — сказала она, когда Ярви выхватил бумажку из ее пальцев. — Мне говорили, что свои страхи я храню в желудке. Но за последние несколько месяцев я заметила, что немного закалилась. Узнаёте почерк?

Он посмотрел на нее, плотно стиснув зубы.

— Думаю, узнаёте. Как прозорливо было со стороны Матери Киры научить меня читать.

Его лицо снова передернулось.

— Совсем не правильно распространять секрет букв за пределами Министерства.

— О, Мать Кира плевать хотела на правила, когда на кону будущее Тровенланда. — Она добавила в голос немного стали. Надо было показать силу. — Как и я.

Отец Ярви смял бумажку дрожащей рукой, но Скара только шире улыбнулась.

— Конечно, оставьте эту себе, — сказала она. — У Иллинга был целый мешочек. По всему Тровенланду разбросаны семеро человек, которым я доверяю, по одной бумажке у каждого. Вы никогда не узнаете, кто они. Никогда не узнаете, где они. Но если со мной что-то случится, если я исчезну посреди ночи и пройду через Последнюю дверь, как мой суженый, то все послания будут отправлены, и эту историю станут рассказывать по всему побережью Расшатанного моря… — Она наклонилась поближе и прошептала: — О том, что предателем в нашем союзе был Отец Ярви.

— Никто не поверит, — сказал он, но его лицо стало очень бледным.

— Послание дойдет до мастера Хуннана и до воинов Гетланда и расскажет им, кто предал их возлюбленного короля Утила.

— Я не боюсь Хуннана, — сказал он, но его рука дрожала на посохе.

— Оно дойдет до вашей матери, Золотой Королевы Гетланда, и расскажет ей, что ее сын продал ее город врагам.

— Моя мать никогда не повернет против меня, — сказал он, но его глаза блестели.

— Оно дойдет до Колючки Бату, чьего мужа убили в набеге, который стал возможен благодаря вам. — Голос Скары был холодным, медленным и неумолимым, как прилив. — Но, может, она великодушнее, чем выглядит. Вы знаете ее лучше, чем я.

Как разом ломается веточка, которую гнут все сильнее, так и Праотец Ярви охнул, и последние силы, казалось, покинули его. Он зашатался, оступился и тяжело осел на каменную скамью. Эльфийский посох со стуком выпал из его здоровой руки, когда он вытянул ее, чтобы не свалиться. Он сел, широко раскрыв сверкающие глаза, и уставился на Скару. Уставился сквозь нее, словно его взгляд был направлен на призраков в бесконечной дали.

— Я думал… что смогу управлять Светлым Иллингом, — прошептал он. — Думал, что смогу скормить маленькие секреты и поймать его на крючок большой ложью. Но вышло так, что это он поймал меня в проливе.

Из его увлажнившихся глаз покатилась слеза, оставляя мокрую дорожку на дряблой щеке. — Союз был на грани развала. Король Утил собирался отступить. Моя мать видела больше выгоды в мире. Я не мог доверять Горму и Скаер. — Он сжал левую руку в корявый кулак. — Но я поклялся. Клятвой солнца и клятвой луны. Что отомщу за смерть своего отца. Я не мог допустить мира.

Он глупо моргнул, по его бледному лицу текли слезы, и Скара поняла, возможно, впервые, насколько он был молод. Всего лишь на несколько лет старше нее.

— И я сказал Светлому Иллингу напасть на Торлби, — прошептал он. — Чтобы он сотворил такое, после чего не будет пути назад. Я сказал ему, когда и как. Я не хотел, чтобы умер Бренд. Видят боги, не хотел, но… — Он сглотнул, дыхание клекотало в его горле, плечи поникли, и голова опустилась, словно тяжесть того, что он натворил, его сокрушала. — Приняты сотни решений, и всякий раз большее благо, меньшее зло. Сделаны тысячи шагов, и каждый шаг был необходим. — Он уставился на эльфийский посох, валявшийся на земле, и его рот скривился от отвращения. — Как они могли довести меня до такого?

Сейчас Скара не чувствовала к нему ненависти, только жалость. У нее было по горло своих сожалений, и она знала, что не может наказать его сильнее, чем это сделает он сам. Она вообще не могла наказать его. Он был слишком ей нужен.

Она встала перед ним на колени и обхватила ладонями его залитое слезами лицо. Теперь нужно продемонстрировать сострадание. Великодушие. Милосердие.

— Слушайте меня. — И она потрясла его голову, чтобы он встретился с ней своим остекленевшим взглядом. — Ничего не потеряно. Ничего не разрушено. Я все понимаю. Я знаю тяжесть власти и не сужу вас. Мы должны быть вместе.

— Как раб, прикованный к госпоже? — пробормотал он.

— Как союзники, связанные друг с другом. — Она смахнула кончиками пальцев его слезы. Теперь нужно продемонстрировать хитроумие и заключить сделку, которой гордилась бы сама Золотая Королева. — Я буду королевой Тровенланда, не только номинально, но и в действительности. Я ни перед кем не буду преклонять колени, и у меня будет полная поддержка Министерства. Я буду принимать свои решения ради своего народа. В свое время я сама выберу себе мужа. Пролив принадлежит Тровенланду в той же мере, что и Ютмарку. Половина платы, которую собирает ваша мать с кораблей, проходящих проливом, пойдет в мою сокровищницу.

— Она не…

Скара снова потрясла его голову, в этот раз сильнее.