Земной Круг. Море Осколков

Реус поспешил к местам, отведенным для гражданских, делая вид, будто намерен оказать помощь. О том, как помогать людям, потерявшим сознание, он знал еще меньше, чем о своих обязанностях квартирмейстера, зато женщине, лежащей без чувств, можно без особого труда заглянуть под юбки. Печальный факт, но Реусу крайне редко (а если говорить начистоту, то и вовсе никогда еще) не удавалось заглянуть под юбки женщины, находящейся в сознании.

Но, не успев дойти до кучки доброхотов, Реус застыл на месте: в просвете между зрителями, собравшимися поглазеть на забаву, он увидел такое, что ему показалось, будто все его изобильные внутренности стремительно вываливаются через задницу. Там, на бежевой равнине стремительно сгущался рой черных точек, за которыми тянулись густые хвосты пыли. Возможно, Реус и впрямь мало для чего годился, но что-что, а чувство опасности у него было обостренное.

Он вскинул дрожащую руку и завопил:

— Гурки!

— Чего-чего? — неуверенно хохотнул кто-то.

— Там, на западе!

— Это восток, болван!

— Погоди, ты что, серьезно?

— Нас всех зарежут в кроватях!

— Мы пока еще не в кроватях!

— Молчать! — взревел Варуз. — Это вам не пансион благородных девиц. — Болтовня быстро затихла; офицеры вытянулись с виноватым видом. — Майор Миттерик, немедленно спуститесь туда и подгоните людей.

— Есть, сэр.

— Лейтенант Валлимир, не будете ли вы столь любезны проводить дам и наших гражданских гостей в безопасное место?

— Безусловно, сэр.

— На мосту их могут остановить даже несколько человек, — сказал полковник Поулдер, поправив свои роскошные усы.

— Несколько героев, — уточнил Варуз.

— Несколько мертвых героев, — чуть слышно сказал полковник Крой.

— У вас есть свежие бойцы? — спросил Варуз.

Поулдер пожал плечами.

— Мои все вымотались.

— И мои тоже, — вставил Крой. — Еле держатся на ногах.

Можно было подумать, что вся война — это соревнование в том, кто из них сильнее измучает свой полк.

Полковник Глокта звучно вбросил меч обратно в ножны.

— Мои люди в хорошем состоянии, — сказал он, и Реус почувствовал, что страх стремительно расползается от желудка во все уголки его существа. — После нашей последней прогулки они уже вполне отдохнули. Они бьют копытами, ощущая присутствие врага. Осмелюсь доложить, лорд-маршал, что Первый полк Его Величества сочтет за честь удержать мост до тех пор, пока армия не выйдет из опасной местности.

— Бьем копытами! — заорал один из офицеров Глокты, напившийся до такой степени, что совершенно не мог понять, сколь опасным будет дело, на которое от имени всего полка вызвался командир.

Второй, немного потрезвее, нервно мигая, разглядывал долину. Реус гадал, много ли народу из Первого Его Величества полка готово согласиться с полковником. Например, квартирмейстер вовсе не горел желанием отдать жизнь за други своя и светлое будущее и нисколько не сомневался в своей правоте.

Но лорд-маршал Варуз стал главнокомандующим армии Союза отнюдь не потому, что жалел солдат и не был готов посылать их на смерть для того, чтобы исправлять свои упущения. Он тепло хлопнул Глокту по плечу.

— Мой друг, я всегда знал, что могу на вас положиться!

— Конечно, сэр.

И Реус понял, отчего охвативший его ужас сделался еще сильнее, что это правда. На Глокту всегда можно было положиться, если он получал возможность покрасоваться перед другими, и его совершенно не тревожила опасность, которой подвергнутся те, кто последует за ним в зубы смерти.

Варуз и Глокта, командир и любимый офицер, мастер фехтования и его лучший ученик и к тому же пара негодяев, равных которым не сыскать и за год, вытянулись и с фальшивым чувством отсалютовали друг другу. Затем Варуз зашагал прочь. На ходу он раздавал Поулдеру, Крою и ничтожествам из своей свиты приказы, которые, по всей вероятности, сводились к тому, чтобы поторопить армию и не дать жертве Первого полка Его Величества пропасть попусту.

Потому что, как понимал Реус, глядя на неудержимо стремящийся к мосту прилив гуркской атаки, вероятнее всего, полк падет там в полном составе.

— Это самоубийство, — прошептал он себе под нос.

— Капрал Танни! — крикнул Глокта, застегивая камзол.

— Сэр? — Самый восторженный из молодых солдат вытянулся в восторженном салюте.

— Не мог бы ты принести мою кирасу?

— Конечно, сэр. — И он умчался со всех ног. Много народу уже бежало по каким-то делам. Офицеры — собирать солдат. Солдаты — седлать лошадей. Гражданские — убраться прочь (и среди них леди Веттерлант, бросавшая через плечо томные взгляды, и глаза у нее были полны слез). А ведь Реус — квартирмейстер полка, верно? Значит, у него тоже должно быть какое-то неотложное дело. И все же он растерянно стоял на прежнем месте с широко раскрытыми глазами, тоже полными слез, открытым ртом, расставленными руками и не был годен совершенно ни на что.