Земные наши заботы

после одного такого лета нужен не один год, чтобы животноводство поправить.

На Рязанщине это понимают. На Рязанщине я не слышал ссылок на сырость.

Правда, может, потому, что лето было очень уж сухое. Может, именно оно и

убедило всех в том, что орошение кормового поля не мода, а жизненная

необходимость, орошение позволяет избавить животноводство от спадов и

трудных подъемов. И дождевалки здесь не бездействуют. Одна беда — действуют

не всегда как надо.

Ездил я по полям, облагороженным руками мелиораторов, смотрел на

действующие дождевалки и нет-нет да и вспоминал русскую народную сказку про

Ивана Бесталанного и Елену Премудрую.

«Поедет, бывало, Иван пахать, мать ему и говорит:

— Сверху-то земля оплошала, поверху она хлебом съедена, ты ее, сынок,

поглубже малость паши!

Иван вспашет поле поглубже, до самой глины достанет и глину наружу

обернет; посеет потом хлеб — не родится ничего, и семенам извод. Так и в

другом деле: старается Иван сделать по-доброму, как лучше надо, да нет у

него удачи и разума мало».

Теперь мы говорим иначе: нет навыка, опыта нет. А в остальном то же самое

случается: и с пахотой осушенных торфяников (а они требуют особого к себе

отношения, иначе могут быстро сработаться и истощиться), и с орошением —

вроде бы и поливают не жалея воды, а урожай называть стыдно.

Все чаще приходится читать письма вовсе не дилетантов, не созерцателей, а

коренных хлеборобов, что раскорчевали мелколесье, пойму осушили — и ничего

на этих землях не получили. Вред заметен, а пользы нет. Я и сам видел таких

примеров немало. Нет, я не имею в виду те случаи, когда мелиораторы

вывернули наружу бесплодный слой или проектировщики ошибку в расчетах

допустили. Я о тех мелиорированных землях, которые могут давать высокие

урожаи, но не всегда их дают.

— Потому и не дают, что все надеются на их силу...

Это парадоксальное, как мне показалось, суждение высказал однажды мой

смоленский собеседник Федор Степанович Васильев. И тут же пояснил:

— В хозяйствах, где и существующая пашня используется кое-как, нечего

ждать и хорошего использования мелиорированных земель. Не нужны они им,

преждевременны. Корчевать да осушать надо только в тех колхозах и совхозах,

которые потолка достигли, в которых, как ни крутись, прибавки солидной не

добиться.

Думается, председатель прав. Хотя, знаю, в хозяйственной нашей практике

все наоборот делается. Кажется всем, что именно слабому хозяйству в первую

очередь и нужна мелиорация, что именно она, без особых на то усилий,

позволит ему скакнуть в гору, сравняться с передовыми. Как же, ведь не зря

пишут и говорят, что мелиорированный гектар способен «работать» за два

обычных! Способен-то он способен, однако не без старания человека. Ведь и

пашня, на которой сейчас получают по 12—15 центнеров зерна, при разумном

хозяйствовании и правильной агротехнике способна удвоить, а то и утроить

урожаи, о чем свидетельствует опыт того же колхоза «Красный доброволец» и

многих других хозяйств Нечерноземья.

И нет ничего удивительного, что упования на волшебную силу

мелиорированной земли зачастую не оправдываются, да и не могут оправдаться,

удвоения не получается, но зато есть кого винить: мол, мелиораторы наобещали

нам горы зерна, а мы поверили. Так и отвечают вполне серьезно и официально

на тревожные письма хлеборобов. Никто еще не признался, что, мол, не умеем

мы пашней как следует распорядиться, вот поэтому не сумели и новые земли

довести до ума, да и от мелиораторов их приняли без особой придирки, а

отсюда — лишь вред природе нанесли, ничем не оправданный.

Нет, освоение новых земель — это резерв и только резерв, который должен,

как НЗ, пускаться в оборот лишь при крайней надобности, когда все прочие

резервы повышения продуктивности поля исчерпаны. Есть у нас такие хозяйства?

Есть, и немало. Однако именно в этих случаях, именно таким хозяйствам и

чинятся иногда препятствия по расширению клина: то из плана проектных

разработок исключат, то из плана проведения мелиоративных работ.

Хорошо ли хозяйства используют орошаемые и осушенные земли, говорит

полученная с них продукция. По стране в целом мелиорированное поле занимает

примерно десятую часть сельскохозяйственных угодий, а получаем мы с него

около тридцати процентов продукции. Это значит, что каждый гектар земли, к

которому приложили мелиораторы руки, равен трем. Знаю немало хозяйств, где

эта пропорция значительно больше. В колхозе «Оснежицкий», например, на

землях, отвоеванных у Пинских болот и топей, получают, не первый уже год, и

вовсе баснословные урожаи — на круг по 54—55 центнеров зерна с гектара!