Зенит Красной Звезды

К концу дня демо-версия «Здравствуй мир» была записана. Странно, но меня больше никто не дергал и не подгонял, никаких «указивок» по телефону тоже не поступало. Видимо, слухи о моем очередном «гениальном озарении», и последовавшим за этим авралом в студии, быстро дошли до Щелокова, и теперь он терпеливо ждал результатов нашей работы. Что ж, такими результатами можно было гордиться, никто в студии даже ни секунды не сомневался, что песня в ЦК понравится. А последние сомнения в правильности выбора у меня исчезли после того, как в студию к нам заглянули Брежнева с Щелоковой, которые как-то подозрительно «случайно» проезжали мимо.

Пока дочка Ильича шумно здоровалась со всеми, Светлана Владимировна мне осторожно кивнула на Брежневу. Закатила глаза. Я кивнул в ответ. Все и так понятно — про отца ни слова, алкоголь из кабинета убрать в шкафы. Быстро шепнул Лехе сбегать наверх и привести там все в порядок. Но в кабинет Щелокова с Брежневой не пошли. В аппаратной Завадский прокрутили им свежую запись, и на мое неуверенное: «…Ну, как…?» тут же последовало восторженное и искреннее: «Ты еще спрашиваешь?!!». Брежнева меня крепко обняла, взъерошив волосы. Обе дамы были в этот день непривычно серьезными и напряженными, и хотя от чая они не отказались, но засиживаться у нас не стали — быстро распрощавшись, умчались по своим неведомым делам. Улучив момент, уже почти на выходе Светлана Владимировна погладила меня по плечу и тихо шепнула на ухо:

— Витя, хоть ты нас не подведи…

* * *

Эх, как мне не хватает в 79-м году подземных парковок под домом! Заехал, поднялся в лифте на свой этаж и вот уже не надо протискиваться сквозь толпу фанатов, половина из которых — наглые просители. Тебе суют какие-то бумаги, хватают за руки, что-то выкрикивают… Хорошо, что в помощь к Лехе я догадался после вчерашнего вечернего забега взять «второго» Дениса. Парни своими широкими плечами быстро освободили мне путь и буквально на руках под визг и крики окружающих, занесли в подъезд. Там, на глазах у двух (!) сотрудников ВОХРа, я с ними попрощался, и наконец, уставший и замученный, ввалился в квартиру. В ней было непривычно тихо. Не работал телевизор, молчало радио. На вешалке висело чье-то женское пальто. Свет горел лишь на кухне и я, раздевшись, туда и направился.

— Оля?!

За обеденным столом сидели друг напротив друга и пили чай мама и моя… бывшая одноклассница Ольга Белазар. Девушка при виде меня подскочила и густо покраснела.

— А что ты тут делаешь? — удивился я, почувствовав, что точно также краснею. Этот приоткрытый рот, эти пухлые, красные губы…

— Витя, я… не знаю, как сказать… в общем — Оля нервно теребила подол коричневого школьного платья — Я приехала к тебе.

— В каком смысле ко мне?? — я еще больше изумлялся всей ситуации. Хмурая, раздраженная мама, дрожащая, напуганная Белазар.

— Я очень тебя люблю. После той нашей встречи… Я поняла, что жить без тебя не могу. Прости меня, пожалуйста…

— И ты сбежала из дома?!? Как же ты меня нашла?

— Ты же оставил заучу и директору свой московский адрес. Я сказала Лилии Олеговне, что наша комсомольская организация хочет сделать тебе подарок в связи с вручением Премии Ленинского комсомола.

Белазар покраснела еще сильнее, хотя казалось бы уже дальше некуда.

— Витя, что за встреча, о которой говорит Оля? — мама встала из-за стола и начала гневно звенеть посудой в мойке — Ты понимаешь, что ее твои фанатки чуть не побили у подъезда? Если бы я не возвращалась после работы домой…

— Мама, мы просто один раз с Олей целовались — я сигнализирую девушке глазами, чтобы она молчала о наших прочих «невинных» приключениях.

— Целовался он! — мама в ярости бросает полотенце в мойку — Морочил девчонке голову, а она полсуток на электричках добиралась в Москву! Ты представляешь, чтобы было если с ней что-нибудь случилось?!?

— Людмила Ивановна! — залепетала Оля — Я очень виновата

— У тебя там родители с ума сходят! — мама набросилась теперь на Белазар — Неужели трудно было оставить записку??

Ситуацию надо было срочно спасать. И в первую очередь развести по «углам ринга» маму и девушку.

— Оля, пойдем ко мне в комнату, позвоним родителям. Я из Нью-Йорка привез беспроводной радиотелефон — последний писк моды!

— Чтобы дверь была открыта! — почти прокричала нам в спины мама — Я слежу за вами!

— Мама перенервничала — протягивая трубку телефона, я успокаивающе приобнял Олю за талию — Ее можно понять.

— Конечно, конечно — от моего прикосновения девушка вздрогнула, моментально повернулась ко мне, в глазах, только что готовых прослезиться, загорелся лучик надежды. Или хитринки?

Чуть ли не насильно вручив трубку, я ретировался на кухню. Подошел к маме сзади. Обнял.

— Извини! Это я виноват. Не думал, что наши невинные поцелуи так на нее подействуют.

— Сегодня же чтобы отправил ее домой! Во сколько ночная Красная стрела отправляется? В ноль двадцать? Звони Леше, пусть вас отвезет.