Зенит затмения

Нико не почувствовал гнева. Он уже тонул однажды и знал, что это мучительно, но недолго. Агония продлится всего минуту. Принц зажмурился, выпустил воздух и судорожно вздохнул, открывая путь грязной воде. Но воды не было! Нико распахнул глаза и понял, что дышит воздухом. Зная, что Астре не выдержит долго и что его тело умирает, принц быстро наполнил легкие, оттолкнулся от скользкого дна и всплыл на поверхность. Ему померещился огромный белый сом впереди и захотелось обернуться: не поднимаются ли следом разбитые статуи? Но там ничего не было, кроме темноты.

Принц выбрался из бассейна, жадно хватая ртом воздух, и распластался на каменных плитах.

– Дурак, – сказал он. – Поберег бы себя. Зачем от тела ушел так далеко?

– Всего три метра, – сказал калека. – Ненадолго я могу. Тебе получше?

Нико шумно вздохнул, глядя в черный потолок, и шепнул:

– Да. Только я теперь воняю.

Грязная вода смыла темные мысли, и принцу стало легче от осознания, что Астре все еще верит в него.

ТАКАЛАМ

ПУТЕВОЙ ДНЕВНИК

Прошло примерно полвека от начала рождения порченых, когда черное солнце решило создать еще одних измененных, которые стали бы проводниками между затменниками и обычными людьми. Объяснили, для чего нужна Цель и почему детей жестокого светила нужно ставить себе в пример.

Так появились примали.

Люди падки на всевозможные чудеса, мифы и колдунов, поэтому прималей решили наделить умениями черного солнца, дабы мы тоже знали состав любой частицы и могли менять материю. Это сделало бы нас волшебниками, шаманами, которым люди так охотно верят. Но для воплощения задумки пришлось внедрить в сознание измененных память о прошлом планеты и множество информации, которую человеческий мозг не способен удержать.

Дабы примали не сходили с ума, ее скрыли в подсознании, как в хранилище, с тем чтобы по мере взросления она начала пробуждаться. Примали должны были самостоятельно развивать доступ к памяти, но так вышло, что большинство не стремилось расшифровывать сны и объяснять свою тягу к порченым. Я был одним из немногих, кто шел наперерез этому устоявшемуся явлению, наверное, из-за моего правдолюбия, образованности и достатка, благодаря которым я мог проводить много времени в размышлениях, вместо того чтобы думать, как заработать на кусок хлеба. Вот почему это существо заинтересовалось моей судьбой, еще когда я был ребенком. Но мой талант прималя был невелик, так что существу в итоге пришлось-таки вмешаться.

Вспомнив мои заметки, я спросил его:

– Почему силы прималей разнятся? Почему на Большой Косе или на Руссиве они сильны, как никогда, а в Соаху слабы и порой не знают о своих талантах?

– Кое-что зависит от генов, – ответило существо. – Но в основном эти различия обусловлены поведением самих людей. Отношением их к порченым и прималям. На Большой Косе затменников всегда жестоко уничтожали, поэтому тамошние колдуны владеют бо́льшим талантом, нежели остальные. Этот талант должен помогать им спасать порченых. И потому на таком крохотном клочке суши, как Таос, где затменников убивают во младенчестве, рождается столько сильных прималей. А в Росине ведунов ненавидят и гонят. И там сила нужна им для спасения себя самих. В большинстве западных стран к порченым относятся терпимо, вот почему тамошние примали не особенно талантливы.

– Я родился на Большой Косе! – взбунтовался я тогда. – Так почему же мой талант настолько крохотный?

– Потому что ты прежде всего затменник, – сказало существо. – В первые десятилетия наблюдалось четкое деление на порченых и прималей, но со временем связи между людьми привели к тому, что в одного ребенка могли попасть и гены затменника, и гены колдуна. Притом почти всегда талант прималя оказывается крохотным. Очень и очень редки случаи, когда порченые обладали бы сколько-нибудь значимой частью силы прималей. Но и такое порой случается. Карима была одной из таких редкостей.

Глава 16 Седьмой