Зенит затмения

Радостное волнение забилось в груди принца. Он чувствовал себя как в том сне, когда поломанные статуи обрели жизнь и начали подниматься со дна Каландула. И пусть здесь была всего пара сотен человек, Нико ощутил себя лидером огромного шествия.

Все в порядке. Тавар не добрался до них. Они здесь. Они встретили принца. И дали понять, что все в порядке. Словно валун величиной с гору Достойного Праха свалился с груди. Дышать стало легче, сосредоточиться на цели проще. До круглой сцены, сделанной из пятидесяти пород дерева, окруженной поясом из тонких резных колонн и накрытой стеклянным куполом, оставалось около сотни шагов.

Один из остроухов быстро взял из рук Нико уздцы, а еще двое одновременно сдернули с него плащ.

Под неприглядно-серой тканью пряталась ослепительно-белая, расшитая золотом одежда. Словно солнце зажглось посреди толпы. Нико продолжал идти, и люди, только недавно не замечавшие его, стали расходиться в стороны, со страхом глядя на человека в цветах властия. В месте, где он прошел, образовалась колея из неподвижных горожан.

«Это мои подданные, – подумал Нико. – И я должен думать только о них».

Не спеша он взобрался по ступеням на сцену и молча оглядел толпу. Кругом не продохнуть. Шумно, жарко, дымно. В каждой части движение и музыка, а в фонтанах не видно воды из-за купающихся.

Часы на стеклянной башне начали отбивать шесть вечера. И как по волшебству площадь стала окаменевать. Даже Тавар, будучи только наместником, не носил белый и золото. И люди начали подходить к сцене все плотнее, пытаясь разглядеть, кто там стоит.

Когда смолкли удары часов, сердце Падура застыло. Остался только шум от вертушек на крышах, плеск воды в фонтанах и голоса детей.

– Мое имя Нишайравиннам Корхеннес Седьмой, – сказал Нико. – Я сын Седьмого. Наследник Соаху. И ваш законный властий.

* * *

Чинуш просто не мог поверить в то, что творилось на его глазах.

Нико! В кипенной одежде с золотым шитьем! Посреди сцены на падурской площади, как бельмо на глазу у солдат, как красная тряпка для быка, как живая мишень, стоял и толкал речь о том, что он – сын Седьмого! А за спиной у него сидел привязанный поясами безногий пацан явно не соахской наружности. И только подумать – тоже в белом.

Люди были до того озадачены, что застыли в недоумении. Часть его была обоснована тем, что Нико слишком походил на Седьмого. Черты его лица заострились, волосы отросли до плеч. Даже одежда повторяла праздничный наряд властия.

Тавар не взошел на сцену, чтобы произнести речь, но на нее словно поднялся призрак мертвого Иштураймнарвая. Ишим тури райма наду рвай – «Светлый разум в крепости тела». Его так назвали потому, что Седьмой родился недоношенным и маленьким, и его отец переживал за наследника.

Но не все знали прежнего властия в лицо, и уж точно его не видели судмирцы, которых в Падуре собралось уже довольно много.

– Что этот клоун там забыл?! – возмутилась прервавшая тишину тетка с сильным акцентом.

Она держала на голове лоток со сладостями и фруктами на продажу. С других сторон площади послышались неодобрительные возгласы.

– Седьмой сдох! – крикнул кто-то. – Почему этот клоун оскорбляет Восьмого властия?

– Да как ты посмел надеть белое, недоумок?!

– Где стража?! Почему его не снимут оттуда?!

Только тут Чинуш избавился от морока и приготовился оборонять Нико. Остроухов нигде не было. Появилась прекрасная возможность для побега, но пес не мог схватить принца за рукав, стащить со сцены и спрятать в толпе. Нико стал его новым божеством и явно не хотел вмешательства. И Чинуш, как верный пес, обязан был подчиниться.

Между тем возмущение достигло пика. Судмирская тетка, схватив самый мягкий персик, растолкала людей и с криком: «Пшел вон оттуда!» – бросила его в принца. Тут же со всех сторон в Нико полетели овощи и фрукты торговцев с Исаха. Чинуш не мог просто подняться на сцену и загородить божество. Неизвестно, как оно среагирует, увидев недавнего врага. Пес приготовился действовать в толпе, но на площади снова воцарилась оглушительная тишина.

Ни единого пятна не появилось на ослепительно-белом наряде. И ни один плод не валялся у ног принца.

– Вы не испачкаете моей одежды, – громко сказал Нико, глядя на горожан. – Ни один из вас даже пальцем меня не коснется.

В этот миг Чинуш заметил среди людей черную тень и метнулся в ее сторону, но было поздно. В принца полетел нож. И… пропал прямо перед его лицом. Нико и глазом не моргнул.

Толпа ахнула, не заметив, что мыш тут же куда-то делся. Протиснувшись к нему, Чинуш увидел, что парень лежит под ногами зачарованных падурцев. Он дышал, но был без сознания. Кто-то его только что отключил. Кто-то продолжал убирать людей Тавара. Одного за другим. Тихо, быстро и ловко.