Зеркала

— Самостоятельность, милая. И, наверное, желание побыть свободным от любопытных взглядов, — сказал Кондор невозмутимо. — Нет, это не стукачество. Я не прошу тебя рассказывать чужие тайны. Но, знаешь ли, меня не выставляли за дверь так, как сегодня, наверное, хм… Давно, — он отвел взгляд, снова уткнувшись в тарелку. — Но если не хочешь, я не обижусь. Тогда просто расскажи мне, например… о ритуалах, которые вы обсуждали с Присциллой. Или о чем-то еще.

Я моргнула, не понимая, случайно ли он сейчас открылся, показывая эту свою обиду — совершенно искреннюю, я не сомневалась — и давая мне возможность выбора, или это была попытка надавить на жалость.

— Хорошо, — кивнула я, зябко пожав плечами. В паузах нашего разговора я слышала завывания ветра и от понимания, что в гостевом крыле я ночую одна, если не считать фэйри под кроватью, мне становилось неуютно. — Шамас ничего не говорил при мне такого, чтобы стало понятно, зачем он пришел. И за ужином он больше флиртовал со мной и Тересией, чем…

— Прис не спустилась к ужину? — Кондор чуть откинул голову назад, глядя на меня со странной хитростью.

— Нет, у нее болела голова.

Он усмехнулся, словно знал что-то, недоступное мне.

— У них с Шамасом сложные отношения, так что не удивляйся, милая. Леди просто нашла вежливый способ отказаться видеть его дольше, чем ей хотелось.

— Лорд Парсиваль, кажется, тоже был не сильно рад… — я наблюдала, как двигаются его руки с ножом и вилкой и пыталась поймать ускользающую мысль за хвост. — Нет, постой.

— М? — Кондор замер на секунду, показывая мне, что слушает меня максимально внимательно.

— Шамас рассказывал мне историю про сида-полукровку и закончил ее уже при твоем отце. Лорду Парсивалю это не понравилось.

— Вот как, — отстраненно сказал Кондор. — С чего бы вам говорить с Шамасом о сидах?

— Я попросила его рассказать о том, где он был, раз уж ты так по нему скучал, — я пожала плечами.

— И он рассказал? — в голосе Кондора звучало сомнение.

— Сказал, что путешествовал и жил на Островах. Ну и слово за слово… — я развела руками. — Мне не следовало его об этом спрашивать?

— Нет, почему? Он бы не ответил, если бы ты спросила что-то… не то. И как? — Кондор поднял взгляд на меня. — Узнала что-то новое?

— Да, — растерянно ответила я. — И все-таки…

— Если тебе интересно, почему я скучал по Шамасу, — Кондор снова уткнулся взглядом в тарелку, словно сосредоточенно пытался выбрать кусок повкуснее. — То, скажем, он был одним из тех, кто занимался моим воспитанием в сложные времена. Но он не сильно привязан к человеческому жилью и прочим обыденным вещам. Его жизнь похожа на приключение из какой-нибудь книги о волшебниках прошлого, — кусок, наконец, был выбран. Зубцы вилки клацнули о дно тарелки. — В этом почти половина того очарования, которое привлекало нас с Гейл. Когда-то. Но если речь о сиде-полукровке, то, увы, здесь я тебе ничего сказать не могу.

Уклончиво.

— Их королеве правда больше трех веков?

Он только кивнул в ответ, словно этот факт, невероятный для меня, был для него чем-то простым.

— Ты ее видел?

Кондор рассмеялся и положил вилку зубцами на край опустевшей тарелки.

— Нет, милая. Такой чести, увы, я не удостоился, хотя, может быть… — он улыбнулся с наигранной мечтательностью. — Не уверен, что хочу.

— Почему?

Он задумчиво посмотрел на меня, потом завел руки за голову и откинулся на спинку стула.

— Что ты чувствовала, гуляя с Хозяином Зимы по Изнанке? — прямо спросил Кондор.

Я моргнула, не сразу найдя ответ.

— Ну… было холодно и… почему ты спрашиваешь?

— Холодно и… что? Ну же, милая. Любопытно? Интересно? Страшно?

Я попыталась вспомнить и почувствовала, как вдоль позвоночника ползет ужас. Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, поэтому Кондор снова усмехнулся, самодовольно, почуяв мой ответ прежде меня самой.

— Страшно, — согласилась я. — И вчера было страшно, когда проснулась, а вокруг тишина и холод. Только во сне это не ощущалось, зато потом…

— Зато потом ты проснулась. В реальность, у которой вдруг, с ума сойти, появилась еще одна сторона, незнакомая тебе. И ты, конечно, испугалась, как испугался бы любой человек, столкнувшийся с подобным, — Кондор подался вперед и поставил локти на стол, подперев голову ладонью. — Только вот люди редко видят это все так близко и ясно, как ты. Или я. Или Ренар. Или Хёльда, к слову, — он провел пальцем по столу, не то чертя какой-то знак, не то смахивая на пол крошки. — Моранн ближе к вечности, чем, к примеру, отец Айвеллин, и если с отцом Айвеллин я бы не хотел встречаться исключительно из-за эльдарского высокомерия, которое меня раздражает, то Моранн я боюсь. Мне очень интересно, — добавил он. — И лет семь назад я бы сказал, что да, я готов и желаю аудиенции Королевы, даже если она обойдется мне в пару лет моей человеческой жизни, то сейчас я ценю и свою жизнь, и свой разум чуть больше, чем некоторые тайны.

Кондор замолчал.