Зеркала. Темная сторона

Я сглотнула накопившуюся во рту слюну и сиплым от волнения голосом спросила:

– Зачем это вам?

А ведь действительно: зачем ему предлагать мне покровительство?

– Мы уже говорили об этом, Мари, – ответил Кондор, получив слегка упрекающий взгляд от отца. – Ты – король на шахматной доске, потеря такой фигуры будет означать конец партии. Моей партии, – подчеркнул он. – Я всегда осознавал, что рискую, но раньше, милая, в эти конкретные риски не входили проблемы с фэйри, Изнанкой и одаренным сверх меры неофитом, который в состоянии выморозить к Неблагому половину замка.

– Именно поэтому вы сейчас здесь, Мари, – продолжил за него Парсиваль. – И, кроме помощи в поисках наставника и некоторых гарантий со стороны Академии Галендора, за которой вы будете числиться, я предлагаю вам стать вассалом рода дель Эйве. Не торопитесь. – Он заметил, что я хочу что-то сказать, и сделал короткий жест рукой, призывая к молчанию. Я заметила, что на безымянном пальце у него кольцо с камнем, похожее на то, которое носил Кондор. – Принудить вас здесь никто не сможет, милая, такие вещи основаны на свободной воле… хотя вряд ли вы сейчас способны осознать такие тонкости. – Он ухмыльнулся своим мыслям немного грустно, словно бы с каким-то сочувствием – не знаю, к чему или к кому. – Я понимаю, что это внезапно, поэтому даю вам время подумать. Юлиан расскажет все, что вам нужно знать, чтобы принять решение.

Я посмотрела в чай, который уже заметно остыл – настолько, что его можно было пить большими глотками.

Стенки у чашки были тонкие, белые, с тонкой серебристой каймой, идущей по краю. Я думала, что, наверное, в этом мире это еще один из многочисленных крохотных, едва заметных признаков особого положения человека – возможность пить чай из таких вот чашек. Возможность сидеть в уютном кабинете за массивным столом, в окружении стеллажей с застекленными дверцами. Возможность учиться в Академии, особо отмеченной на карте страны, в которой находится. Возможность быть на «ты» с будущим правителем соседней страны. Пожертвовать чужой девушке рубашку из очень тонкой, невероятно мягкой ткани – и даже не намекать, что вообще-то ее нужно уже вернуть.

Мне предлагали стать частью семьи, положение которой не просто отличалось от того, к которому я привыкла, оно было где-то за пределами моих самых смелых фантазий о социальной карьере. Предлагали, и я это понимала, не потому, что я заслужила это, а лишь потому, что моя беззащитность ставила под угрозу благополучие одного из них.

Где-то внутри я бунтовала, потому что пусть все действия Парсиваля по отношению ко мне были полны какой-то почти отеческой заботы, я видела за ними холодный расчет. Но мой отказ был бы непростительной глупостью, неуважением, неблагодарностью по отношению к Кондору, в конце концов, и я приняла решение. Хотя, конечно, от времени на «подумать» я не отказалась – мне нужно было осознать, что я делаю.

– Когда вы хотите услышать мой ответ? – спросила я, отпив глоток чая.

Парсиваль покосился на часы, стоящие на полке, и слегка помрачнел.

– Время, которое я хотел уделить вам, уже почти истекло, а нам бы нужно обсудить еще пару вопросов. – Он задумался, постукивая пальцами по столешнице и словно бы что-то вычисляя в уме. – Ты говорил, что освободил весь день? – спросил он у Кондора. – Почему бы нам не пообедать вместе?

Кондора это предложение застало врасплох не меньше моего. Он удивленно наклонил голову и даже нахмурился, как будто оценивал сейчас все варианты развития событий.

– Где? Я думал задержаться в Галендоре еще на некоторое время… Нужно же показать леди местные красоты, – с легкой и очень доброй иронией добавил Кондор.

– Дома, конечно, – ответил Парсиваль, переводя взгляд на меня и лукаво щурясь. – Пусть леди получше присмотрится к тому, что ее ожидает.

Мое воображение нарисовало мне стоящий в стороне от города мрачный викторианский особняк с привидениями служанок и скелетами проштрафившихся лакеев в шкафах, хотя, конечно, вряд ли это соответствовало действительности. Но, так или иначе, это приглашение было настолько неофициальным, что я испугалась, а не кроется ли здесь какой-то подвох?

Не много ли чести для одной маленькой меня?

– Нет, вполне достаточно, – сказал Кондор, и я поняла, что, видимо, сказала последнюю фразу вслух – или слишком громко подумала. Амулет-то у него. – Мы придем, – коротко согласился он и повернулся ко мне. – Но ты должна знать, милая, что тебя ждет небольшое военное действие, сопровождаемое невыносимым молчанием и выразительным клацаньем столовых приборов. Тетушки, – пояснил Кондор в ответ на мое недоумение.

– Не драматизируй, – отмахнулся Парсиваль. – Вчера леди Присцилла была невероятно рада тебя видеть.

– Неужели? То есть то, что я принял за вымученный оскал, было на самом деле теплой улыбкой?

Спокойствие Кондора вдруг куда-то испарилось, явив на свет неприятную саркастичную сущность.