Зеркальный лабиринт

«Может, – думается ей вдруг, – ну её, эту клаку? Попрошу перевод в Департамент сновидений? Хоть вроде бы и не взаправду, но работа-то полезная, и беготни никакой. Или поплакаться, чтоб отравили отпуск? По выслуге лет положен…»

Она садится на лавочку. В обозримом пространстве – никого, только у решетки слива копошится мальчишка лет десяти. И над белобрысым затылком – Яся обмирает – черным-черно от горькой обиды.

Рука в кармане сжимает служебный телефон.

«Ну где же вы, аплодисменты?» – мается Яся. Ведь если звякнет, если придет нужный бланк – значит, помощь рядом.

Но вокруг никого.

Мальчишка лежит на пузе, по плечо запустив руку между выломанными прутьями.

Яська глядит по сторонам: ни души.

«Стоп, – озаряет её вдруг. – Одна душа все же есть». – Эй, случилось что?

Мальчишка испуганно оборачивается. Яся краснеет – отвыкла ходить со своим лицом, нескладным, веснушчатым. Свёрнутое в трубочку «рабочее универсальное» недовольно ворочается в сумочке – мол, прохлаждаемся? А работа как же?

– Ничего, – угрюмо бурчит мальчишка и отползает от решётки. Локти содраны, ладони в гадкой зеленоватой грязи.

Яся садится на корточки.

– Потерял что-то? Уронил?

– Ну, уронил, – отвечает неохотно. – Брелок.

– Любимый, что ли?

Он краснеет, мотает головой, вскакивает, точно хочет убежать. Над ним облаком – отчаянье, нежность, стыд. Но Яся уже сама распластывается на дороге, запускает руку в дыру, манит пальцем невидимый брелок – и в ладонь тут же прыгает что-то холодное.

Кажется, нужное. Очень нужное.

Яська садится и протягивает мальчишке металлическую ящерку на цепочке:

– Твоё?

Он хватает брелок и принимается яростно оттирать полой футболки; на жёлтой ткани остаются вонючие пятна.

– Это не моё, – признается вдруг. – Надо… вернуть.

– Надо – возвращай. Чужое так вообще терять нехорошо, – соглашается Яся.

Оба молчат. По асфальту прыгают воробьи и клюют семечки, хотя минуту назад дорожка была чистая и пустая; никак Департамент декораторов постарался.

– Ну, я пойду? – наконец говорит мальчишка неловко. – Спасибо.

И уходит – медленно, постоянно оглядываясь.

Яся возвращается на лавочку. На краю лежит, покрываясь на солнце капельками, вишнёвое мороженое в яркой упаковке. Веет откуда-то сиренью, хотя всё давно уже отцвело, и любимыми ландышами. Отчего-то так хорошо, так славно, что не хочется ни кофе, ни пирожных, ни даже выходного.

Тренькает телефон.

«Как насчёт повышения?»

Яська робко запрокидывает голову к небу, щурится:

– Нет, спасибо. Можно немножко попозже?

«На ваше усмотрение».

Несуществующая сирень пахнет одуряюще. Яська грызет чуть подтаявший вишнёвый лёд, болтает ногами и разглядывает сквозь парк летнюю, жаркую, заполошную Москву.

Тренькает телефон.

11 Вдохновение: Музы

Музы покровительствуют искусствам и наукам, одним своим существованием доказывая, что всякий учёный – творец, а творец – учёный.

♂ Гаджет mon amour

В мир зеркальных витрин меня не пустили. Уровнем не доросла. Пришлось остаться на границе, у шлагбаума, в тени многоэтажных домов, чьи старые стены были влажными и шершавыми.

Я присела на тротуаре, обхватив колени руками. Над головой, на балконе, ругались люди – те, кому позволили жить в мире на уровне солнца. Кто-то вылил помои прямо из окна, и они поползли по стене зеленоватыми струйками, источающими зловоние.

Пришлось отодвинуться. Сторож у шлагбаума закурил, оценил меня взглядом, спросил:

– Двадцать центов за компас хочешь?

Глаз у сторожа набитый. Знает, на чем можно заработать. Компас, который мигал в левом запястье, достался мне по наследству от отца. Он позволял проходить в мир полукрыльев. Правда, я пока еще не доросла, чтобы туда соваться. Алкоголь, наркотики, все эти синтетические и биомассы можно было вкалывать только с шестнадцати лет. А мне едва стукнуло четырнадцать.

– Сорок центов! – повысил голос сторож, когда я не отреагировала. – И сможешь пройти на десять метров от шлагбаума вглубь.

Конечно, он видел, как проходили Доул, мой старший брат, и Сара. У них было девять пропусков, позволяющих проникать почти во все миры Крылатого города. Дипломированные дизайнеры могут похвастаться толикой всевластия. Их уважают. Их любят. В них нуждаются. Даже самый затрапезный житель низшего мира мечтал пригласить в свой дом дизайнера и попросить чуточку изменить реальность.

Я была всего лишь сестрой Доула, в начальной стадии обучения. Не факт, что когда-нибудь вырасту дизайнером. Гаджетов у меня критически не хватает.

– Упорная девочка! – засмеялся сторож и бросил окурок в мою сторону.

По-крайней мере, те гаджеты, что уже есть, я не отдам никому.

По неровной дороге прогрохотал колесный автомобиль, источающий запах солярки. Петли едкого черного дыма растекались по потрескавшемуся асфальту. Я поежилась, встала и отошла еще дальше, в тень. Из автомобиля выскочил чумазый водитель, козыряющий, однако, тремя уровнями доступа на груди и на предплечье. Сторож заспешил ему навстречу, льстиво улыбаясь.

Вот так всегда.