Зеркальный лабиринт

Я падал. Внезапно и бесповоротно. Только что я был в солнечном мире, вокруг наливались соком цветы, гомонили птицы и вдруг — темнота. Тогда я так и не понял, явь это была или страшный сон. Уже прошло столько лет и всё равно сомневаюсь — может мне всё-таки это приснилось? Но маленькие фактики из последующей жизни говорили об обратном. Произошёл мгновенный сдвиг по времени и пространству. Раз — и я в далеком прошлом Земли. Прошлом кровавом и страшном. Почему Земля? Да, мои предки были родом оттуда. Сначала была темнота. И холод.

Потом я услышал голоса.

— Меня в тридцать восьмом не взяли на войну. Мы с пацанами в порт пробрались, хотели в трюме в Испанию ехать. Но нас поймали. Волки позорные. Бдительность, да! Допрашивали очень строго. Ой страху натерпелись, ууууууу. Но отпустили. Даже родителям не сообщили. А сейчас вот взяли. Винтовку дали! Правда, в ополчение только. Но на фронт. Фашистов бить буду. А тогда не взяли. — кто-то бубнил над ухом не переставая, иногда прерываясь на стоны.

И я понял, что я в госпитале. Весь перебинтованный и не понимающий, где я и что я. Пытался закричать, но кроме тихого стона ничего не получилось. Запах медикаментов был настолько густым, что было тяжело дышать. «Или это из-за ранения?» — вдруг пронзила догадка. Стало страшно. И холодно. Тело было как деревянное из-за этого.

Открыв один глаз я попытался оглядеться. Полутёмная комната, на столе старинная керосиновая лампа. Откуда-то я знал, что это — керосиновая лампа. Кое-как подтянувшись на руках повыше, огляделся. На полу вповалку лежали люди. Везде в темноте белели бинты. Много бинтов. Кто-то шевелился, кто-то лежал недвижно. Над телами плавал выдыхаемый людьми пар. Казалось, что вокруг колышется море и я в нём тону. Головой я оперся на что-то холодное и твёрдое. Справа от меня горой возвышался старинный металлический сейф.

Время шло. Постепенно раненые, а вокруг люди явно были с ранениями, причём некоторые с очень тяжёлыми, затихали и засыпали. Стало относительно тихо. Стараясь никого не разбудить, я стал ощупывать себя, пытаясь понять, куда же я ранен. Боль почувствовал только в левом предплечье, но замотан был бинтами чуть ли не по пояс. Причём во многих местах бинты были в крови, явно не моей.