Зеркальный вор

— Я пригласила тебя со вполне конкретной целью, и эта цель — пообщаться. Сегодня утром я сделала несколько звонков в Филли и Вашингтон, навела о тебе справки. И все там ответили примерно одно и то же. Надежный парень. Малость упертый. В темных делах не замешан. А в Атлантик-Сити тебя, похоже, вообще никто не знает, что я сочла добрым знаком. Но мне все же хотелось оценить тебя при личном общении. И не под дулом пистолета.

— Я тронут. И какова оценка?

— Удовлетворительная. Ты умеешь слушать. А если довести до сносной кондиции твои потуги на остроумие, ты будешь очень даже ничего. Сможешь осчастливить какую-нибудь приличную молодую особу.

— Спасибо. А можно спросить о людях, с которыми ты разговаривала в Филли и Вашингтоне?

— Спросить, конечно, можно, — говорит она, — только ответов на эти вопросы ты не получишь.

Она улыбается Кёртису, но при этом отводит глаза, что дает ему возможность всмотреться в ее лицо. Кажется, наметилась зацепка. Поскольку общих знакомых у них кот наплакал, обсуждать Кёртиса этим утром она могла только с одним человеком.

Вероника поворачивается, переходит мост и по другому берегу канала направляется в ту сторону, откуда они пришли. Кёртис держится слева от нее. Позади них Наполеон и куртизанка с чрезмерной аффектацией исполняют дуэт для посетителей ресторанчика; их пение смешивается и диссонирует с заезженной мелодией Вивальди, несущейся из звуковых колонок, а также с разговорами прохожих на фоне низкого монотонного шума кондиционеров. А впереди немецкое семейство — ein Papa, eine Mama und zwei Kinder[21] — изучает схему шопинг-зоны в лайтбоксе, золотистый свет которого озаряет их ангельски кроткие лица; и кажется, будто они созерцают некую сияющую святыню, заключенную в дивном ларце.

— Думаю, тебе следует вернуться домой, Кёртис, — говорит Вероника. — Прямо сейчас. У тебя нет особых причин здесь находиться. И тебе незачем впутываться в эту историю.

— А я ни во что и не впутываюсь. Просто ищу Стэнли. Просто хочу помочь.

Она бросает на него раздраженный взгляд — точно так же частенько смотрит на него Даниэлла, когда он упрямится, и это сравнение вызывает у него улыбку.

— Подумай, Кёртис, — говорит она. — Деймон Блэкберн? Ты серьезно? Я понимаю, он твой старый армейский друг или что-то вроде того. Но ты же сам прекрасно знаешь, что он играет нечисто.

— Нет, я этого не знаю. Может, ты меня просветишь?

Вероника втягивает воздух, открывает рот, готовясь заговорить, но выдыхает беззвучно. Еще один вдох — и снова то же самое. Она замедляет шаг, ссутулившись и опустив голову. На секунду у Кёртиса мелькает опасение, что она, заснув на ходу, растянется прямо посреди тротуара.

— Для начала, — говорит она, — мне хотелось бы узнать в точности, что рассказал тебе Деймон. О ссуде под расписку и о счетчиках карт, поработавших в «Точке». Объясни мне, чего он от тебя хочет и почему.

Кёртис раздумывает, как ему лучше на это ответить. Известно ему не так уж много, и он решается выложить все.

— Деймон сказал, что он помог Стэнли занять десять тысяч, — говорит он. — А вскоре после того счетчики прошлись по «Точке» и еще нескольким местам. Стэнли перестал отвечать на звонки Деймона. И Деймон боится, что из-за неуплаты долга всплывет его расписка. Тогда в «Спектакуляре» подумают, что он как-то связан со счетчиками, и вышвырнут его с работы. Вот почему он попросил меня разыскать Стэнли и потом дать ему наводку. Это все.

— И ты ему поверил.

— Не совсем.

— Почему же не совсем?

Кёртис отвечает медленно, обдумывая слова:

— Деймон и Стэнли — друзья. Я никогда не слышал, чтобы Стэнли брал в долг у своих друзей.

Вероника закрывает глаза и улыбается. Он понимает, что дал правильный ответ, и ждет свой законный выигрыш. Она продолжает медленно продвигаться вперед, кренясь то в одну, то в другую сторону. Это наводит Кёртиса на мысли о пациентах с травмами позвоночника, которых он встречал в отделении физиотерапии, а также о японских танцовщицах, виденных им на Окинаве.

— Те десять кусков не были дружеской услугой, — говорит Вероника. — Они понадобились на первое время, пока Стэнли собирал команду счетчиков.

Кёртис оторопело моргает.

— Черт побери! — бормочет он.

— Всей подготовкой занимались мы со Стэнли, но и Деймон дал кое-какие наводки. Он также дал основную часть денег. Никто, кроме Стэнли, не должен был знать о причастности Деймона к операции, однако Стэнли сообщил об этом мне — для подстраховки, если что-то пойдет не так.

Вероника говорит бесцветным, усталым голосом, подбирая слова, — понятно, что этот рассказ в ее планы на сегодня не входил. Слушая ее, Кёртис чувствует себя как на американских горках, но без выброса адреналина; напротив, сердцебиение ощутимо замедляется. Он не ожидал такого поворота, но и не очень сильно удивлен. Все складывается один к одному.