Зеркальный вор

— Погоди, — говорит Стэнли. — Придержи на минуту свои вопросы и скажи мне: кто это сделал?

— Гопники.

— Ясное дело, что гопники. Но кто из них?

Клаудио кривит рот.

— Это не важно, — говорит он.

— Как раз очень важно. Кто они? Мне нужно…

— Где ты был? — вновь начинает Клаудио. Теперь в голосе его звучат резкие нотки, печальные и злые одновременно.

— Послушай, — говорит Стэнли, — ты должен сейчас же сказать мне, кто это сделал. Потому что, если ты не скажешь, мне придется угадывать. А потом, действуя наугад, я могу натворить больше всяких бед, чем это необходимо. Итак, назови их. Белобрысый, верно? Кто еще?

— Почему ты хотел заключить с ними сделку? — гнет свое Клаудио. — С чего ты решил, будто нам это на пользу?

— Кто еще? — повторяет Стэнли, перемещая пузырь со льдом к другому виску Клаудио и обходя вокруг стула, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. — Их босс? Если ты ничего не ответишь, я буду считать это знаком согласия. Усекаешь? Ты понял, что это означает?

Распухшие веки Клаудио чуть-чуть приподнимаются. Он смотрит на Стэнли, потом отводит взгляд. Губы его беззвучно шевелятся.

— Ты угадал, — наконец произносит он. — Это был тот, с белыми волосами.

— Ясно. Кто еще? Босс?

Клаудио морщится и отрицательно качает головой.

— А как насчет тех двоих, которые были с белобрысым в павильоне?

— Да. Они тоже. Больше никого.

Стэнли приподнимает пузырь, чтобы убрать пряди волос с глаз Клаудио. Лоб его покрыт липкой испариной.

— Как все произошло? — спрашивает Стэнли.

— Я не хочу говорить об этом.

— Да какого хрена, чувак? Почему ты не отбивался, как я тебя учил? Почему ты…

Клаудио отпихивает его руки от своего лица.

— Я отбивался, — шипит он сердито. — Отбивался именно так, как ты учил. Вот, посмотри.

Он пытается поднять правую руку и кривится от боли. Только сейчас Стэнли замечает, что костяшки пальцев у него разбиты и кожа с них содрана.

— Я дрался, — говорит Клаудио. — Сначала я хотел улизнуть без драки, но не получилось. Они требовали от меня сделать то, на что я никак не мог согласиться. Тогда они попытались заставить меня силой, и я стал драться, как ты учил. Я пинался и бил кулаком, а когда повредил руку, продолжал пинаться. Им крепко досталось. И я от них отбился.

Стэнли кивает.

— Это хорошо, — говорит он, проводя ладонью по волосам Клаудио. — Хорошо, что ты не спасовал перед ними. Но если бы ты действовал в точности так, как я тебя учил, все обошлось бы без сломанной руки. У тебя отважное сердце, но тебя еще надо поднатаскать, чтобы ты стал реально крутым. В следующий раз…

— Нет! — прерывает его Клаудио.

Он поворачивает голову под рукой Стэнли и смотрит ему в глаза. А потом здоровой левой рукой сильно бьет Стэнли в предплечье. Удар приходится вскользь, но получается весьма болезненным. Стэнли пятится, но Клаудио, приподнявшись на стуле, успевает ударить его снова, на сей раз в плечо, и этим отталкивает его еще на шаг дальше.

— Эй, полегче, дружок! — говорит Стэнли.

— Почему я должен делать такие вещи? — говорит Клаудио. — Почему, Стэнли? Я этого совсем не хочу. Это нужно тебе, но не мне. Крутизна? Да пропади она пропадом, эта твоя крутизна! Я не хочу быть крутым. Я хочу быть просто смелым. Хочу быть красивым. Хочу быть знаменитым.

Стэнли разворачивается на тесной кухне, потирая руку в том месте, куда попал удар Клаудио. Завтра там будет синяк.

— О’кей, — слышит он свой голос. — Все в порядке. Мы справимся. Уверен, мы найдем способ.

Клаудио подбирает упавший пузырь со льдом и вновь прикладывает его к руке.

— Есть миллион способов, — говорит он. — И я миллион раз пытался тебе это объяснить. Но ты не слушал. Ты меня не слушал.

В соседней комнате клацает, опускаясь на рычаг, телефонная трубка. Через мгновение в кухню влетает Сюннёве и начинает торопливо открывать шкафчик за шкафчиком, тут же их захлопывая.

— Я дозвонилась до Эдриана, — говорит она. — Он скоро приедет с работы, и мы отвезем тебя в больницу. А пока держи лед на руке. Стэнли, вот флакон тайленола. Налей в стакан воды и дай Клаудио две пилюли. Извини, я бы сделала это сама, но руки испачканы краской. Мне нужно привести себя в порядок до приезда Эдриана.

— А где Синтия? — спрашивает Стэнли, но Сюннёве уже покинула кухню.

Вытряхивая на ладонь белые пилюли, Стэнли слышит звуки ее перемещений по дому, потом плеск воды в ванной.

Он кладет пилюли на край стола рядом с Клаудио и ставит там же стакан воды. Пальцы Клаудио отрываются от пузыря со льдом, поочередно берут пилюли и подносят их к губам. Каждую он запивает глотком воды. Движения его замедленны, глаза закрыты.

— Теперь ты со мной не разговариваешь, да? — спрашивает Стэнли.

Клаудио сгорбился на стуле. Его губи и веки приобрели синеватый оттенок. На лбу пульсирует вена, надуваясь и опадая, как змеиное брюхо. Окровавленное и опухшее лицо неузнаваемо, и на секунду Стэнли даже теряется, затрудняясь вспомнить его нормальный облик.

— Я много всего пытался тебе сказать, — говорит Клаудио. — Но ты никогда меня не слушал.