Зеркальный вор

Один из «псов» — самый дальний от входа — покидает автомат и направляется к туалету в конце зала. Стэнли встает со скамьи. Расстояние до павильона он преодолевает почти бегом, делая глубокие вдохи. Двое-трое встречных, вероятно, успевают прочесть намерения Стэнли на его лице; они нервно отводят глаза и спешат уступить дорогу. И вот он уже в дверях; дождевая вода стекает с его одежды на бетонный пол. Один из гопников стоит спиной к нему всего в нескольких шагах. Белобрысый находится в центре зала, лицом к Стэнли, но он целиком сосредоточился на игре и не видит ничего вокруг. В голове Стэнли мелькает мысль, всегда посещающая его в таких ситуациях: «Ты не обязан этого делать. Еще не поздно уйти». Сейчас эта мысль притормаживает его чуть дольше обычного. Ощущение — как на первом крутом спуске американских горок: глаза крепко зажмуриваются от усилия представить себя где угодно, только не здесь. Но, разумеется, он сейчас не где угодно. Он сейчас именно здесь.

Сделав несколько быстрых шагов, он оказывается позади первого «пса» и с ходу локтем наносит резкий удар ему по почкам. С каким-то полузвериным стоном тот оседает на пол. Стэнли приседает одновременно с ним, успевая запустить пятерню в длинные патлы и припечатать его лицом к стальной поверхности монетоприемника.

Не вставая, Стэнли на четвереньках пробирается между автоматами, пока не заходит к белобрысому с тыла, и только там распрямляется в полный рост. Два посетителя уставились на поверженного «пса»; еще несколько человек торопливо направляются к выходу, но белобрысый этого не замечает, поглощенный игрой. Сейчас Стэнли находится достаточно близко, чтобы разглядеть его счет: два миллиона очков и еще один шарик в запасе. А гаденыш-то неплох — сказывается долгая практика.

Подойдя еще на шаг, Стэнли через его плечо смотрит на пускающих пузыри морских коньков и грудастых русалок, на мельтешение серебристого шарика по игровому полю. Он тянет время, давая белобрысому почувствовать на себе чужой взгляд. Наконец осознав, что происходит что-то неладное, тот теряет концентрацию и упускает шарик.

В тот же миг ударом кистеня Стэнли расплющивает его правую кисть о край автомата. Второй удар он наносит справа в голову и продолжает бить, пока белобрысый не замирает на полу. Раздается пронзительный визг девчонки, стоящей в проходе через несколько автоматов от них.

Третий «пес» все еще в туалете, и Стэнли идет туда. Ногой распахивает незапертую дверь кабинки и бьет кистенем сверху вниз по его лицу. «Пес» валится с очка и сползает по загаженной дощатой перегородке. Через дырочку над рулоном бумаги Стэнли замечает глаз кого-то сидящего в соседней кабинке.

— О боже! — слышится оттуда. — Боже мой!

По пути к выходу Стэнли задерживается над белобрысым, чтобы врезать ему еще раз напоследок. При этом он аккуратно перешагивает через струйку крови, которая ползет в сторону океана, следуя уклону бетонного пола.

48

На то, чтобы забрать вещи и покинуть логово, у него уходит не более минуты. Вскоре он уже снова идет по улице — со своим вещмешком на одном плече и большой брезентовой сумкой Клаудио на другом — навстречу сильному косому дождю, оставляя позади болтающуюся на черных проводах, когда-то нарочно разбитую им лампу. Он собирается идти на север по Спидуэю, но у Вестминстера, в квартале от павильона, замечает мигалки полицейских машин и «скорой помощи». Сделав остановку под протекающим полотняным навесом, он пытается разглядеть, что происходит впереди, но видит лишь красные вспышки маячков, которые отбрасывают на стены соседних зданий гигантские тени одетых в дождевики копов. Вспоминаются киношные черные скорпионы, накрывающие тенями улицы Мехико.

Он удаляется от набережной и идет мимо рынка, по Кабрильо до Арагон-Корт и далее на запад по Эббот-Кинни. Когда он сворачивает влево на Мейн-стрит, через перекресток с воем сирены проносится «скорая помощь», и это слегка поднимает Стэнли настроение: если бы человек в «скорой» был уже мертв, никто не стал бы врубать сирену. По крайней мере, так говорили знающие люди в его родном районе.

Еще через несколько кварталов он выходит на Уэйв-Крест. При пересечении Пасифика он замечает первый просвет в небе, а также сплошную стену дождя, которую ветер гонит в его сторону, и прячется в дверной нише бакалейной лавки. Должно быть, именно здесь Сюннёве покупала хлеб прошлым вечером. Сегодня лавка закрыта ввиду Шаббата, и на пустых, чисто выметенных полках витрины остались только таблички с названиями еврейских кушаний: «тейглах», «халва», «хоменташ»… Стэнли утыкается мокрым носом в стекло, пытаясь уловить аппетитные ароматы, но различает лишь запах стекла, и ничего больше.