Зеркало для героев

— Да, он. Мы с тренером Стоянова в друзьях. Так вот: тот говорит, что Ангел слетел с катушек. Он хочет предложить поединок любому из чемпионов. Так сказать, суперфинал по тем же правилам. У Ангела отличные показатели, по сумме составляющих лучшие из всех. И он в прекрасной форме. Скоро вызов объявят публично. Так что считаю своим долгом предупредить — не вздумай клюнуть на это, парень, ты понял?

Вик на секунду замешкался.

— Понял, — бросил он. — Отлично тебя понял. Передай болгарину: я согласен! На любых условиях.

♀ Ловцы Ольга Рэйн

Это — Мани.

Мани стоит в лодке.

Лодка узкая, неустойчивая, поверхность воды бурлит — не от ветра, а как будто под нею, неглубоко, кружат крупные рыбы или звери. Что это? Волна или темно-серая блестящая спина бугрится страшными мышцами? Лодка качается. Осторожно, Мани!

Мани не боится.

Он щурит темные глаза, смотрит прямо на солнце, глаза слезятся. Его щеки мокрые от слез.

Он выглядит, как человек, забывший или потерявший что-то важное. Вот-вот вспомнит.

Мани медленно улыбается, его зубы острые и очень белые на фоне темной кожи. Он наклоняется и поднимает что-то тяжелое со дна лодки.

Мне вдруг становится очень страшно.

Мне кажется, что Мани — это я.

Сегодня будет еще один хороший день, Оксана в этом совершенно уверена. Троллейбус придет вовремя, не переполненный, на работе все будет под контролем (не забыть позвонить в Москву и поменять ткань на заказном диване, а еще в Шатуре дозаказать столовую группу и офисный стол).

А вечером — Богдан. Обязательно Богдан. Никаких сомнений, что он позвонит. И не пьяный — он же обещал! Погуляют, потом к нему поедут. К ней нельзя — мама Богдана терпеть не может, не знала, каким богам хвалы возносить, когда они расстались три года назад — ее двадцатилетняя красавица-доченька и сорокалетний пьющий мужик с двумя разводами в анамнезе. Ну и что, что Оксана год рыдала и спала только со снотворным? Перетопталась бы и жила дальше счастливой, свободной, но нет же — нашел ее козел старый, снова с толку сбил, чтоб он сдох, зараза. В общем, понятно, почему они всегда у Богдана оставались. Сегодня, может, дома поужинают, курочку гриль можно взять (Оксана поморщилась, ущипнула себя за складку на животе — ну ладно, можно без обеда, сэкономить калории на вечер). Или в пиццерии…

Оксана вдруг поняла, что еще минута — и на троллейбус она опоздает. А так и весь день пойдет насмарку. Она накрасила губы (15 секунд), надела туфли (5 секунд), откопала под обувной полкой зонтик (25 чертовых секунд) и выскочила в подъезд. На троллейбус она успела.

Богдан позвонил еще до обеда. Поставщик согласился поменять ткань без доплаты. ГисМетео отменило проливной дождь, обещанный на весь день. Генеральный директор Ашот Вадимович вызвал ее по вопросу, на который она прекрасно знала ответ, подозвал к себе просмотреть документы и всего один раз схватил ее за задницу — и поверх юбки, жить можно! Обмен смс-ками с мамой получался вежливый и нейтральный. Хороший был день.

Оксана и не заметила, как он промчался, стрелка дрогнула на пяти вечера и время пошло в другом ритме. Богдан сказал, что он устал, встречать ее не приедет, пусть она к нему, и курочку по пути прихватит, и лаваша побольше, и может коньячку? Она выключила компьютер, прикрыла за собой дверь с табличкой «Отдел Маркетинга», пошла по магазину среди покупателей, рассматривающих спальные гарнитуры, детские комнаты, домашние офисы под ключ.

— Чмоки, босс, — помахала ей Леночка, дизайнер по кухням. В отделе все блестело и сияло — столешницы, хромовые ручки, Леночкины светлые волосы и большой вздернутый нос, восковые фрукты, создающие в образцах кухонь уют и домашнюю обстановку. Леночка точно знала и другим рассказывала, что Оксанино недавнее повышение — только потому, что она позволяет генеральному директору лапать себя за задницу, а еще иногда он дверь в кабинет закрывает, и что там Оксана ему делает — ни для кого не загадка, хотя есть варианты. Оксана ненавидела Леночку. Она улыбнулась и помахала ей в ответ. Оксана злилась, что та говорит правду. Но как же можно отказать Ашоту Вадимовичу? Она хотела бы уметь постоять за себя. Но острый шип проворачивался в душе «что ты из себя возомнила, как можно?» Оксана старалась не делать лишних движений, чтобы шип не ранил.