Зеркало иллюзий

— Это? Это твой дорожный плащ, ловкость рук и Мародерское воображение.

— Я не Мерлин, – сообщил из‑под капюшона Северус. – Я дементор! Давайте играть…

— Дементоры не орут, а воют, – невежливо перебил его Сириус. – Вот так. – И он изобразил звук, средний между воем брошенного пса и гудком Хогвартс–экспресса, который позавчера увез от него Гарри Поттера.

— О, здорово! – восхитился Северус. – А давайте играть в Азкабан!

— Ты! – он двинулся к Ремусу – мантия была ему велика и волочилась подолом по полу, собирая пыль, – и завыл:

— Отдавай свое самое счастливое воспоминание!

Было немного смешно, как он простирал руки к Ремусу, угрожая ткнуть того в глаз. Но смех застрял в горле, когда Рем отступил от него к дивану, сел и откинулся на спинку. Он выглядел озадаченным.

— Счастливое? – переспросил он, потирая лоб. – Я не помню – до школы.

Снейп сел рядом, тряхнул головой, скинув капюшон, и сокрушенно признался: – Я тоже не помню. И спросил с надеждой: – А в школе?

— О, в школе… В школе я был счастлив, я чувствовал себя там в безопасности, даже когда был один. Видишь ли… Я болел. И считал себя никому не нужным. А потом у меня появились друзья, и я стал вдвое… Нет, вчетверо счастливее.

— А потом? – допытывался Северус, настойчиво, как настоящий дементор.

— Потом прошло много времени, когда я и впрямь никому не был нужен. Но потом обо мне вспомнили, и это подарило мне еще год счастья.

— А сейчас ты счастлив?

— Да. Насколько может быть счастливым старый одинокий об… обыкновенный…

— Ты не старый! – авторитетно заявил Северус.

Рем порылся в карманах и достал шоколадку.

Северус откусил, и, жуя, принялся критиковать Ремуса:

— Ты неправильно играешь! Ты ужник! А ужник должен дрожать перед дементором!

Сириус хмыкнул:

— Только не Рем.

— Он што, такой ошобенный?

— Ты и представить себе не можешь, насколько он особенный.

— Это его болезнь, да?

— Это его внутренняя сущность.

— Все равно играть надо по правилам!

— Ремус не знает правил Азкабана. Он там не был.

— Ты, что ли, был? – Блэк промедлил с ответом. – БЫЛ?!

Блэк нехотя кивнул.

— За что? – не отставал мальчишка.

— За убийство.

— Сириус!!!

У Северуса расширились глаза.

— Кого ты убил?

— Лучшего друга.

Ремус не выдержал:

— Никого! Обвинение было ложным.

— Ты не был виноват? Как Монте–Кристо? А потом разобрались, и тебя выпустили?

Блэк оскалился.

— А хрен им! Я сбежал.

— О!

— Сириус… – простонал Люпин. – Еще немного – и он начнет тебя обожествлять!

— Не беспокойся, это ненадолго.

— А ты… А ты тоже не боялся дементоров?

— Еще как боялся. Но у меня был свой способ.

— Какой?

Перекинуться в огромного черного волкодава было делом минуты. Первой. Во вторую Сев взвизгнул и вцепился в мохнатую холку, пытаясь оседлать псину.

Ремус схватился за колдокамеру:

— Внимание! Сейчас отсюда вылетит пикси!

У волкодава подкосились лапы.

— Зачем? – спросил он, превратившись обратно.

— Догадайся!

Блэк “догадался”:

— Шантаж?

Люпин закатил глаза. Кажется, скоро это войдет у него в привычку.

— Может, ему будет приятно вспомнить?

Между тем, Северус, выяснив, что псина умеет подавать голос и лапу, умчался на кухню за печеньками – проверить, может ли пес ловить их зубами на лету.

Ремус воспользовался передышкой – все это время он героически удерживался от хохота.

— Никогда бы не подумал, что вы со Снейпом…

— Не со Снейпом, Рем. С Гарри. С Гарри, с которым могло быть так же… И не было.

— Сиу. У него тоже не было.

В конце концов, замученный требованиями перевоплощаться снова и снова, Сириус объявил:

— Антракт! Перерыв. Перемена. Понимаешь?

Перемену Северус понимал. Но весьма своеобразно.

— Тогда давай полетаем!

Блэк пожалел, что объявил антракт в человеческом облике. Сбить с четырех лап было куда сложнее, чем с двух.

К гиппогрифу он вошел один. Рем придержал Северуса у двери.

— Смотри внимательно и делай, как он.

Северус выполнил все, как ему было сказано: поклонился птицеконю, дождался ответного поклона и, кажется, ничуточки не боялся.

— Ага, – Блэк вскочил на Клювокрыла. – Гулять! Гулять, мой хороший! Да?

Клювокрыл закурлыкал в ответ с энтузиазмом закипающего чайника.

— Давай сюда… Сев.

— Я помогу, – сказал Ремус, подставляя сцепленные замком пальцы. Блэк подхватил ребенка на руки и усадил перед собой.

Ребенка.

Снейпа.

Бред!

Ладно. Хотя видеть перед собой, под самым носом, макушку Снейпа было все еще непривычно.

А волосы на макушке – чистые и тонкие–тонкие, и будто кусаются! Сириус случайно задел их – и отдернул руку: жгутся! Как магловская крапива!

— Эй! Ты чего жалишься?

— Ой… Это не я, это статическое электричество!

— Это еще что за зверь?

— Я точно не знаю, мы его еще не проходили, про статическое электричество папа рассказывал. Со мной такое часто бывает. А еще – вот такое, – Снейп пригладил волосы и поднял руку над головой – волосы, как живые, тянулись за ладошкой.

— Это потому, что я наполовину магл. Мама говорит, что у маглов электричество вместо магии. Во мне, наверное, тоже половина магии, половина – электричества.

Ремус открыл дверь на балкон.

— Ну, полетели?