Зеркало Кассандры

– Зря ты так думаешь! В «Судьбе Корали», психологической драме французского режиссера новой волны Жан-Шарля де Бретиньи, где я должна была сниматься, никаких раздеваний не предполагалось.

Кассандра, похоже, не знала и этого режиссера.

– Мне надо было выучить наизусть целых сорок строчек текста, дорогой Барон! Три недели съемок, и ни полоски голой кожи! С этим фильмом я могла бы подняться на сцену Каннского фестиваля!

Голос Эсмеральды замер, она мысленно созерцала свой триумф.

– И где же произошло досадное недоразумение?

Бывшая актриса почесала себе грудь, и тут же яростно зачесались все остальные.

– Во время съемок Жан-Шарль попросил меня поужинать с людьми, которые, как он сказал, очень важны для финансирования фильма. Люди оказались мужиками с крашеными волосами и перстнями на толстых пальцах. За столом я была единственной женщиной и мигом сообразила, с чьей помощью Жан-Шарль собирается заставить своих друзей раскошелиться. К концу ужина они напились, и один из них попытался меня облапать. А я ему всадила в живот вилку. И еще располосовала рожу первому ассистенту, который вздумал меня успокоить.

– А ты, видать, тоже вспыльчивая, – задумчиво сказал Ким, поправляя синюю прядь.

– Нет, вы только подумайте! Я столько снималась в категории «Б», и никаких инцидентов не было! А как дошло до серьезного кино, нате вам, «нежелательный инцидент».

– Рыжая не все тебе рассказала. На крики примчались другие актеры, на выручку, так сказать, собрата, так Герцогиня двоих из них тоже вилкой проткнула и одного вроде бы серьезно.

– Налетели статисты, из тех, что из кожи вон лезут ради жалкой рольки. А я что? Я оборонялась. Необходимая оборона, не больше. Вы представить себе не можете, до чего эти статисты подлые! За роль убить могут!

– Скажешь тоже, Герцогиня! А я уверен, ты могла бы все миром уладить, – настаивал Орландо. – Показала бы сиськи, и все бы разом успокоились.

Эсмеральда не ответила, погрузившись в воспоминания.

– Полиция, как назло, мигом примчалась. А кино мы снимали не так уж далеко отсюда, вон там, немного севернее. Я ноги в руки и убежала от всех от них и спряталась в этой земле обетованной. Тут меня встретили цыгане, приютили на ночь, а наутро сказали, что у них живет один славный парень, но тоже с проблемами, и почему бы нам с ним не зажить семьей. Цыгане меня познакомили с парнем – толстяк блондин с бородкой и длинными сальными волосами лежал на мешках и пил водку.

Орландо почесал бороду и признался:

– Ей-богу, на меня как озарение снизошло. Сразу подумал – вот это женщина…

Помолчал и закончил фразу:

– Которая долго мне будет портить жизнь!

Напраз и Ким закивали в знак понимания головами.

– Понятное дело, у тебя был шок: впервые увидел порядочную женщину, а не шлюху, – подтвердила Эсмеральда.

– Жизнь моя изменилась, это точно. И на женщин я стал смотреть по-другому.

Эсмеральда опять кивнула:

– Мы с Орландо стали изучать свалку. Как Адам и Ева, которых изгнали из рая и которые понемногу осваивали новый мир.

Адама и Еву я представляла себе по-другому.

– Вау! Из рая отбросов, если вы, конечно, понимаете, о чем я, – уточнил Напраз.

– В конце концов, мы набрели на этот угол, – вмешался бывший легионер. – Долину, окруженную мусорными горами и шинами, которые ее прячут. С запада от цыган ее отделяет кладбище машин, а с востока от албанцев – технологические отходы. Идеальное место.

– И как Ромул и Рем взялись за строительство Рима, так мы обозначили границу и построили первые жилища. А потом заложили проспект Елисейские Поля.

– Вы стали жить семьей? – спросила Кассандра.

Эсмеральда негодующе отбросила прядь волос.

– С этой жирной проспиртованной свиньей? Да лучше сдохнуть! Он попробовал делать мне авансы, но я сразу дала ему под зад коленкой, прояснив свою точку зрения. А потом добавила ясности туфлей на шпильке.

– Герцогиня не любит экивоков, – признал Орландо, скривив рот.

– Мы сразу построили себе отдельные хижины. Мы были, так сказать, друзьями по несчастью. И решили, что, объединив свои таланты, сможем обеспечить себе выживание.

У них и язык особенный, книжные слова они смешивают с уличными, вульгарными.

– Вообще-то ты любишь Орландо, – заявил Напраз. – Но не решаешься сама себе в этом признаться. Ты ведь давно не танцевала «танец зебр», нголо, а, Эсмеральда?

Эсмеральда взяла бутылку, отхлебнула большой глоток и рыгнула. Потом запустила бутылкой в Напраза, тот мгновенно пригнулся, и бутылка со звоном разбилась вдалеке.

– Негде взять хорошего партнера. Красивые парни обычно дураки. Умные – уроды. А умные и красивые – геи.

Киму понравилось заключение Эсмеральды, он его записал.