Зеркало Кассандры

– Если честно, я не люблю своих родителей. И не вижу никакого смысла в требовании: «Ты должен любить своих родителей, и они тоже должны тебя любить». Вот еще один пример устаревшей мудрости, в наши дни она не работает.

– На этот раз и я с тобой согласна, Барон, – заявила Эсмеральда.

– И я целиком и полностью согласен, – поддержал Орландо Напраз.

– Мы люди, значит, мы все разные и, значит, можем попасть к нормальным родителям, а можем, к ненормальным. Если тебе не повезло, незачем говорить, что у тебя классные родители только потому, что они тебя родили. Тебе попались уроды, тебе не повезло, вот и все.

– Жизнь играет в свою лотерею, – счел нужным прибавить Напраз.

– Ты не обязан притворяться, что у тебя все хорошо, если все плохо, – твердо заявил Орландо, сделав глубокую затяжку. – Единственное, что сделали для меня родители, это отдали в общегородскую светскую школу, чтобы я не болтался у них под ногами. И я увлекся учебой. Больше всего философией. Ты, наверно, удивишься, малявка, но я очень неплохо учился. И выучился думать самостоятельно.

Один бомж – анархист, другой бомж – философ. Похоже, бароны и маркизы не желают считаться жалкими обломками кораблекрушения. Им хочется выглядеть интеллектуалами.

– Так вот почему ты так яростно борешься с поговорками? Хочешь доказать оригинальность мышления? – насмешливо спросил Ким.

Орландо ничего не ответил, состроил гримасу и стал похож на печального клоуна.

– Вернусь к рассказу. В год, когда я готовился к выпускным, отец как-то вечером сильно возбудился из-за эскалопа, то ли он был пережарен, то ли недожарен. Он набросился на мать с кулаками. Я встал на ее защиту и спустил отца с лестницы. По закону земного притяжения, он упал тяжело. Раздался треск, отец не шевелился, словом, вышло так, что он сломал себе шею.

Викинг нервно прикусил сигару.

– Вместо того чтобы всем объяснять, как произошел несчастный случай, я ударился в бега.

– Еще бы! – засмеялась Эсмеральда. – Да у тебя и выбора не было, Барон! Можно сказать, едва унес ноги от тюрьмы!

– Для парня в розыске, каким я стал, осталось одно место, куда берут, не задавая вопросов: французский Иностранный легион. Я сменил имя, меня звали Бодуэн ван де Пут – нечего смеяться, обычное бельгийское имя, означает «колодец» – и стал Орландо ван де Пут.

Надо же! А мне и в голову не пришло, что можно изменить имя, а значит, и заданную им программу. И фамилию тоже можно изменить. Волевым решением. «Зовите меня теперь вот так!»

– Орландо, конечно, лучше Бодуэна, – признал Напраз. – Орлан парит в небесах, а в колодец падают.

– А ландо едет, – посмеялся Ким.

– Теперь я буду называть тебя Барон ван де Пут, – насмешливо сообщила Эсмеральда.

– В Легионе я честно тянул свою лямку и побывал в десятке разных стран. Повсюду одно и то же: учения, лагеря, комары, стычки в джунглях или в горах, подвиги, о которых никто не знает, убитые и раненые. Я начал с Джибути, потом был Чад, Конго, Косово, Коморские острова, Афганистан и в конце бывшая Югославия. В Боснии я познакомился с потрясающей женщиной. Я на ней женился, и она родила мне дочку.

– Боснийки, они славные, – согласилась Эсмеральда.

– Но я не часто видел своих девчонок, то я на операции в Буркина-Фасо, то в Либерии, то в Гвинее, то в Руанде. А в Руанде мне и вовсе не повезло, мало мне было гражданской войны и кровавой резни, я поссорился со своим капитаном из-за покера. Он подумал, что я мухлюю. А я никогда в жизни не мухлевал, я человек с принципами.

– И ты со своими принципами спустил его с лестницы, – засмеялся Ким.

– Нет, мы дрались на ножах по всем правилам. Но я оказался проворнее и выиграл.

– Случай опять на твоей стороне? – подколола Орландо Эсмеральда.

– Почему бы и нет? Но мне трудно было объяснить другим офицерам, что мы дрались на дуэли и дрались по правилам.

– Как я посмотрю, Барон, трудности у тебя в основном с объяснениями. Печальный факт для философа, – съязвил Ким.

– Хотел бы я посмотреть, Маркиз, как ты объясняешься с упертыми людьми, для которых не существует нюансов.

Орландо тяжело вздохнул.

– В общем, я снова ударился в бега. Под вымышленным именем снял квартиру в Париже, и мы поселились там с женой и дочкой. Я залег на дно.

– И на чем опять споткнулся? – осведомился Ким, который, похоже, знал эту историю.

– Ну… как сказать. С женой поссорился. Она не выказала мне уважения.

– Пережарила эскалоп? Или передернула в покер в разгар гражданской войны? – снова со смешком съехидничал азиат.

– Со всем моим уважением попрошу немедленно заткнуть свою глотку, придурок! – рявкнул Орландо.

– Мне кажется, ты немного вспыльчив, – заметил Напраз. – И еще мне кажется, что вспыльчивый характер достался тебе по наследству.