Зеркало любви

Кошка сворачивается клубком и устраивается аккурат в ложбинке шеи Матильды. И принимается мурчать так, словно хочет заменить парочку тракторов «Беларусь». Хватит спать, хозяйка! Чеши кису!

Давид садится рядом с Маленой на кровать.

Берет ее руки, согревает в своих пальцах ледяные ладони.

– Малечка. Возвращайся ко мне, родная. Возвращайся. Не уходи, не надо, не оставляй меня. У нас ведь все может быть, вообще все… не уходи…

Плохо стирают больничное белье.

Вот и пятна на нем, мокрые, серые, словно бы от слез. Но это не слезы, правда? Это просто плохая стирка.

Глава 15

Матильда медленно шла по зеркальному коридору.

Королевство кривых зеркал.

Гадость.

Она и фильм не уважала, и аттракционы в свое время не любила. Бабушка взяла ее как-то в комнату с кривыми зеркалами, но маленькая Матильда расплакалась так, что было не унять.

Она ведь не такая!

Она… тогда она вцепилась в бабушкину руку – не отодрать, и ревела, ревела… тогда у нее была бабушка. А сейчас она одна, совсем одна…

Нет, минуту! А где Малена?

Они – сестры, они никогда больше не будут одни…

Вспоминай, Матильда, почему ты здесь? Что это было?

Кажется, разбилось их зеркало.

ИХ зеркало…

Разбилось…

А раз так…

Малена тоже здесь?

– Малечка, отзовись мне!!! МАЛЕНА!!!

И словно шелест ветра, откуда-то из-за зеркал ветер приносит родной голос:

– ТИЛЬДА!!! ТИЛЬДА, Я ЗДЕСЬ!!!

Матильда идет на этот голос, как на маяк.

Она знает: где-то там, в этом зеркальном лабиринте так же заблудилась ее сестра. И не бросит здесь свою близняшку.

Она найдет ее. И они вместе решат, что делать.

* * *

Матильда двигалась.

Она сама не понимала, как она идет в этом зеркальном лабиринте, но если надо…

Нет таких крепостей, которые не взяли бы коммунисты! До Берлина дошли, и до сестры дойдем. Ей бы хоть что тяжелое, а то оказалась она в этом долбаном лабиринте в свадебном платье, на ногах туфельки из тряпочки, а как хорошо бы сейчас кирзовые сапоги! И с размаху ногой бы по стеклу…

Гр-р-р-р!

А так – рисковать неохота. Осколками все порежется, что можно и что нельзя. Кто его знает, вдруг тут и кровью истечь можно, и босоножки отбросить?

Оставалось идти в ту сторону, откуда она слышала голос сестры. И радоваться, что хотя бы дорога есть.

А зеркальные стены…

Да чтоб она на эти аттракционы еще хоть раз… хоть когда…

«Бульдозер мне! Большой бульдозер! Плевать, что водить не умею, разберусь и все с землей сровняю!»

Шаг, еще один, отражение в кривых зеркалах дергается, кружится, кривляется… и когда Матильда видит сестру, она даже не сразу понимает, что это – Малена.

Простая ночная рубашка до пят – хорошо хоть, тут Матильда соображает, что сама одета чуть иначе. А вот красное пятно на груди у них у обеих одинаковое. У Матильды измазано свадебное платье, у Малены – ночнушка… и что тут происходит?

Выяснить это девушка не успевает, Малена бросается ей на шею.

– ТИЛЬДА!!!

– МАЛЕЧКА!!!

Две сестры вцепляются друг в друга клещами и только минут через пятнадцать начинают соображать. Малена вся дрожит, и Матильда гладит ее по волосам, ощущая себя старшей и сильной. Когда рядом есть кто-то, кого надо защищать…

Да она те зеркала зубами прогрызет!

Амальгаму их об кислоту три раза!

* * *

Девушки успокаиваются еще не скоро. Матильда, плюнув на все, раздирает на тряпки свадебное платье и стелет его на зеркальный пол.

– Садись.

– Тильда, где мы?

– В… в большой заднице. Подозреваю, что так. Что ты помнишь со свадьбы?

Найдя сестру, Матильда уже начала сопоставлять и взвешивать.

– Анжелику. С… пистолетом?

– Ага, эта дебилка стреляла в нас. Надо полагать… видишь, где пятно?

– Д-да… зеркало?

– Однозначно зеркало.

– Пуля его пробила, разбила…

Матильда задумалась.

– Разбить – определенно разбила. Но не пробила, это уж вряд ли. Я это зеркальце помню, его вместо бронежилета употреблять можно, там оправа – дай боже…

– Думаешь?

– Примем за гипотезу. Мы живы, а вот зеркалу пришел полярный лис. Песец то есть. Моему. А что с твоим?

– А что с ним?

– Можно только догадываться. Но судя по твоей ночнушке…

– Ой. Да…

– Ты спала, я бодрствовала, что там ночью произошло – черт его знает. Но похоже, что расколотили два зеркала.

– Одновременно?

– В природе еще и не такое бывает, – со знанием дела ответила Матильда. – Совпадения… вряд ли. Ты нашла свое зеркало – я свое. Ты оцарапала руку – и я тоже. Мое зеркало разбилось, и твое, надо полагать, – тоже.

– И что нам теперь делать? – Малена, кажется, решила разрыдаться и уже предварительно засопела.

– Думать, – утвердила Матильда. – Думать и только думать, потом прыгать будем.

– К-куда?

– Не куда, а зачем… так, если эта тряпка идентична… хорошо, что я всяких фэнтезятин насмотрелась. Где она, чер-р-р-р-рт!

– Кто?

– Вот!

Матильда торжественно предъявила булавку, которую лично подколола к подолу платья головкой вниз. От сглаза.

Суеверие?

Да и фиг с ним, просто когда еще человеку не позавидовать, как в день свадьбы? И вообще, значит, булавка – суеверие, а общаться со своей половинкой из другого мира – это суровая реальность, ага…

– Давай сюда палец.

Мария-Элена кивнула.

– Ой.

Матильда проколола ей палец, потом так же кольнула свой, подождала, пока выступит алая бусинка крови…