Зеркало надежды

– Господин граф решил, что проще нас выучить, чем постоянно наемников искать, в столицу писать, жаловаться, кляузничать, – поддержал Аллес.

Тоже подход. И как по мнению Рида – самый правильный.

– Жаль, посмотреть не смогу, что вы умеете.

– Убивать можем, ваше сиятельство, – махнул рукой Аллес. – Умирать можем…

Слова повисли в воздухе.

Все прекрасно понимали, что вернуться им не удастся. А все же надеялись.

Мужчина лет сорока привстал и поклонился.

– Хенрик Эльтц, ваше сиятельство.

Рид кивнул, разглядывая заросшего густой бородой мужчину. Кроме бороды, разглядеть ничего особо и не удавалось. Телосложение – среднее, из оружия – спатха[29], кожаная куртка богато усажена металлическими бляшками, да и кожа не из простых. Воловья, толстая, такую не сразу разрубишь.

– Обоз? – понятливо уточнил Рид и получил ответный согласный кивок.

– Обоз на мне, ваше сиятельство.

Еще был разведчик, Станс Грейвс. Под его началом обреталось два десятка охотников, половина которых сейчас была отправлена на разведку. Но пока никого не обнаружили. Ну и дядюшка Стив.

Рид смотрел, разговаривал, знакомился…

И все больше и больше ему хотелось выжить.

Выжить, вернуться… Восьмилапого об стену! Он знал, что легко не будет, знали это и все остальные. Но – выжить!

Аланея, дом герцогов Домбрийских

Пожар в бардаке во время потопа?

Таки – нет!

Подожженный бордель в осаде, в грозу, во время потопа и урагана одновременно. Вот это и напоминало родовое гнездо Домбрийских в столице. Напоминало уже третий день, с тех пор как примчался гонец с письмом от господина Сельвиля.

Все мылось, терлось, чистилось…

И то сказать, больше пяти лет не видел городской дом своих хозяев. Последний раз герцог выбирался в столицу еще до того, как начал болеть, а это было, да, лет пять назад как раз и было.

А потом и не приезжал никто.

Хотел было воспользоваться городским домом Домбрийских Лоран Рисойский, но герцог не позволил.

Не по рылу забор.

Лорена пыталась как-то повлиять на мужа, но добилась только обещания урезать содержание и отступила, решила не связываться. У Рисойских и свой домик есть, просто состояние там такое, что людей пригласить страшно. Ремонтировался он еще во времена прадеда Лорены, а с тех пор Рисойские и получше применение деньгам находили. Балы, выезды, карты, кости, скачки, бои, девки – да много чего можно придумать, если есть деньги. А ремонт – это скучно, пошло и вульгарно. Крыша на голову не падает – вот и отлично, да и у друзей всегда остановиться можно.

Не приглашают последнее время, правда, но ничего, на век Лорана жирных карасиков хватит.

Сейчас герцог умер, и в столицу ехали…

Вот ведь вопрос.

Домоправительница, госпожа Аманда Ирвен, за короткий промежуток времени получила три письма и теперь хваталась за голову.

Первое письмо пришло от господина Сельвиля. Написано оно было раньше всех, под диктовку Лорены, и еще до приезда Малены в поместье.

Лорена Домбрийская требовала подготовить комнаты и прислугу, ну и все-все для нее, ее дочери и брата. Ну и, конечно, сопровождающих.

Это бы и ничего. Хорошая домоправительница такие вещи сделает, не особенно напрягаясь. Пять там лет прошло, десять – неважно. Справится за несколько дней.

Второе письмо было от Марии-Элены.

Герцогесса Домбрийская приказывала подготовить дом для нее и ее сопровождающих. А именно – компаньонки самой герцогессы, а еще его сиятельства графа Ардонского с супругой и тремя детьми. Про вдовствующую герцогиню с братом и дочкой там ничего не говорилось.

И вот сегодня пришло третье письмо – снова от господина Сельвиля.

Не будь между домоправительницей и управляющим давнего взаимопонимания, да и романа некогда в юности, никогда не решился бы он на подобную фамильярность. Но…

В письме было очень кратко описано все, что произошло в Донэре за последнее время. А именно, что герцогесса прибыла, что общего языка с мачехой и ее родными Мария-Элена не нашла, очень решительно не нашла, вплоть до «не вполне корректного поведения дядюшки ее светлости», и теперь две группы едут в столицу порознь.

Но – едут.

Отношения там самые напряженные, и как все это разрядится – Брату с Сестрой известно. Но боги людям сообщать ничего не торопятся.

Вот и сбивалась домоправительница с ног, вот и хваталась за голову.

Как тут быть?

Герцогесса, безусловно, поселится в доме. И приглашать она вольна кого пожелает. Она – Домбрийская, наследница… кстати, не забыть договориться с портным, куафером, башмачником… вплоть до белошвеек, мода-то не стоит на месте, и герцогессе понадобится очень много всего. И Сельвиль намекнул об этом в своем письме.

И про оплату – тоже.

Мария-Элена только что из монастыря, но взялась за дело она очень решительно. И распоряжается своим наследством как взрослый и опытный человек.

Бедняга не знал, что больше половины распоряжений принадлежали не Малене (которой и в голову не могли прийти выражения вроде «ценные бумаги», «вложить в дело», «развивать торговлю на территории герцогства»), а вовсе даже Матильде.